ПРАВИТЕЛЬ

Государство и правитель. Народная любовь и благосостояние. Политика достойная и низкая

Истинно достойный правитель никогда не забывает основного правила, что он существует для государства, а не наоборот. Благо народа считается им драгоценным, вверенным ему для хранения, вкладом, а отнюдь не собственностью, которою он может распоряжаться по произволу. Он помнит и знает, что цель всякого гражданина общества заключается в возможно полном обеспечении жизни, чести, существования, свободы и воспитания его членов, и притом так, чтобы благо одних отнюдь не приобреталось ценою несчастья других. Власть, переставшая заботиться об этом благе, теряет право на законное существование и делается тиранией.
 

Чем просвещеннее правитель, тем более сознает он необходимость тесной связи благополучия народа со своим собственным. Он понимает, что народная любовь — его вернейшая опора и лучший лавр его венца, что общее благосостояние — его собственное драгоценнейшее сокровище и что если благосостояние это упрочено, то государству нечего бояться каких бы то ни было бедствий. Патриотизм, этот надежнейший оплот против всяких врагов, укореняется в людях только тогда, когда они не имеют никаких причин завидовать счастью других наций. Действовать в духе вышесказанного — значит быть истинным, достойным правителем, всякая же иная деятельность, безусловно, дурна и презрительна и рано или поздно непременно кончит погибелью, вызванной своими собственными ошибками. В маленьких государствах ошибки эти обнаруживаются еще яснее, чем в больших. Вошедшее в плоть и кровь народа сознание благоустройства своей родины служит лучшим залогом внутреннего спокойствия, а равно ручательством за внешнюю безопасность, потому что редко можно встретить настолько смелых деспотов, которые решились бы объявить войну стране, чье благоустройство единодушно считается образцовым и достойным подражания.
 

Под именем политики следует понимать образ ведения государственных дел всякой страны, сообразно ее нравам, интересам и особенно отношениям к соседним державам. Законы правды и справедливости должны также строго применяться к массе людей, как и к каждой отдельной личности. Можно даже сказать, что масса требует в этом случае большего, потому что, относительно отдельного человека, достаточно быть к нему справедливым, ради же своего отечества великодушие может простираться до пожертвования жизнью. Если честное, прямое и твердое исполнение обязанностей требует во всяком частном случае жизни, то тем важнее держаться тех же самых правил и в общих вопросах. Держа себя так, мы, правда, должны отказаться от мелких недостойных выгод, но зато будем сторицей вознаграждены общим уважением, доверием и любовью своих ближних. К несчастью, относительно многих, занимающих значительные должности лиц, можно сказать то же самое, что сказал один испанский министр о кардинале Мазарини, а именно, что главная его политическая ошибка заключается в желании непременно обмануть своего противника. Если рассмотреть те из политических мероприятий, которые имели благодетельные последствия, то мы увидим, что все они были приведены в исполнение государями честными и прямыми, пользовавшимися, безусловно, любовью и уважением своих подданных; заслужить же эту любовь можно только искренне любя их и со своей стороны.
 

Истинная, достойная политика никак не должна чуждаться философских взглядов и выводов, потому что цель ее, точно так же как и философия, состоит в стремлении доставить наивозможно большее благо возможно большему числу людей. Если политика успела до сих пор достичь немногого и если в прак- тическом ее применении существует еще много самых нелепых предрассудков, то это происходит вследствие той же причины, по которой многие страны земного шара пребывают до наших дней в невежестве и идолопоклонстве. Жрецы и предводители диких племен понимают хорошо, что власть их держится только с помощью раздоров и невежества, а потому и стараются поддерживать это состояние во что бы то ни стало, подавляя соединенными усилиями всякое проявление знания, энергии и самостоятельности. Таким образом, злоупотребление святыми именами религии и нравственности возводит на степень закона то, что служит только интересам деспотов и тиранов.
 

Взаимные отношения между нациями основываются на совершенно тех же нравственных началах, как и отношения между частными людьми. На чуждые нам народы надо смотреть точно так же, как мы смотрим в обыденной жизни на дома наших знакомых, с которыми мы поддерживаем хорошие, дружеские отношения, остерегаемся нанести им какой-нибудь вред, стараемся сделать им приятное и никогда не затеваем ссор, не будучи на это вызваны каким- нибудь действительно дурным с их стороны поступком. Хитрости, обманы и прочие тому подобные поступки, которые в отношении наций между собой величаются громким именем политики, относятся к истинной благородной политике точно так же, как клевета, ссоры, дрязги домашней обыденной жизни относятся к честному доброжелательному знакомству хороших семей между собой с той лишь разницей, что употребление таких недостойных средств в важных, касающихся целых наций вопросах должно считаться еще более постыдным и более унизительным.
 

Любовь к отечеству теряет свое прекрасное значение в случае, если она превращается в фанатическую жажду славы и завоеваний к ущербу для его благосостояния. Римляне, в те из своих войн, когда они опустошали и грабили чужие земли, без всякого иного права, кроме права сильного, хотя и были героями по храбрости, но тем не менее действовали как разбойники. Война может быть достойна одобрения только в двух случаях: во-первых, когда народ берется за оружие по необходимости для отражения внешнего врага, и, во-вторых, когда война предпринимается для освобождения дружественного народа от тяготеющего над ним тиранического ига с целью дать ему лучшие законы и лучшее устройство. Всякий иной повод к войне должен считаться несправедливым. Оставаясь даже патриотом, никогда не надо забывать, что мы, прежде всего, люди, а затем уже французы, англичане и так далее. Для мудреца весь шар земной — отечество, а все люди — братья. Государство, несправедливо обирающее в свою пользу сосе-дей, достойно порицания точно так же, как всякий частный человек, присваивающий себе чужую собственность. Можно даже сказать, что поступок первого хуже во столько раз, во сколько благо целого народа выше благополучия одного отдельного человека.
 

«Убить человека считается преступлением,— сказал маркиз де Сент-Обен,— почему же называют геройским поступком посылку на верную смерть многих тысяч? Если позорно ограбить соседа, то можно ли назвать достойным поступок захвата целой провинции? Ложь преследуется как самый бесчестный порок, а, между тем, обман целой нации в международных сношениях считается венцом мудрой политики!»
 

Несправедливые войны должны возмущать человеческое чувство, а, между тем, сколько их велось и ведется до сих пор, несмотря на громкий против них протест! Для того чтобы правители научились обращать как следует внимание на счастье народов, им бы следовало специально изучить страдания, которым подвергается род людской. Иначе, как могут они узнать его нужды, если будут всегда смотреть глазами окружающих их льстецов и приближенных? Воспитанные в холе и неге, окруженные законами внимания и почтения, они не могут себе представить, что значит голод, стужа, усталость, горести и, наконец, худшее из всех зол — невольничество. Узнать зло можно, только испытан его на себе или, по крайней мере, строго к нему присмотревшись, а этому последнему мешает лесть, всегда окружающая лиц высокопоставленных и следящая за ними, как тень следует за предметом. Последнее сравнение особенно удачно тем, что лесть, подобно тени, должна считаться противоположностью всему светлому и хорошему, Стоит вспомнить, что Нерон был боготворим Луканом, а Домицин получил от Марциала имя отца народов.
 

Какую пользу принесет народу неправедная, хотя даже удачно оконченная завоеванием целой провинции, война? Не говоря уже о прошлых опасностях, расходах и бедствиях разного рода, впереди предстоит увеличение налогов для покрытия военных издержек и несомненное ухудшение администрации, потому что управиться с увеличившейся территорией будет труднее, чем с прежней. На это часто возражают, что государство все-таки стало больше и могущественней, но фраза эта принадлежит к числу тех, которые гораздо более громки, чем справедливы. Часто говорят, что государство бывает вынуждено к войне необходимостью поддержать политическое равновесие или для того, чтобы предупредить слишком быстрое развитие сил соседа, могущего сделаться опасным в будущем. Но ведь действовать таким образом — значит жертвовать хорошим настоящим для того, чтобы предупредить сомнительное зло в будущем. Думающий так становится похож на человека, который отрезал себе ногу из боязни, чтобы она когда-нибудь не сломалась.
 

Правитель, желающий заслужить любовь народа, должен стараться достичь этого не страхом, а силой, но добром и попечением о народном благе, за которое ему воздастся уважением и благодарностью. Он должен укреплять патриотизм, поддерживая равноправность граждан. Власть его должна проявляться с умеренностью, но без слабости и поблажки. Личные достоинства людей должны иметь в его глазах всегда главное, первенствующее значение. Далее предметами его неустанной заботливости являются учреждения разумной системы воспитания, поощрения земледелия, принятие мер против праздности, развитие торговли, упрощение законов и администрации; он должен строго следить, чтобы закон не потакал высшим классам в ущерб низшим, чтобы скромность должностных лиц не смешивалась с льстивым самоунижением, чтобы их продажность считалась постыдной и наказывалась как величайшее из преступлений, чтобы существующие постановления не ставили в антагонизм интересы управляющих и управляемых. Возможное уравнение налогов и обязанностей для всех также принадлежит к числу тех целей, к которым обязан стремиться всякий правитель, претендующий на звание хорошего, а для этого следует стараться уменьшить число инстанций, через которые проходит сбор податей, и устроить вообще распределение налогов так, чтобы тяжесть их ложилась с нанесением наименьшего ущерба населению и притом более на города, чем на деревни (Хотите ли вы завоевать целую страну? Устройте, чтобы земледелие установилось на ее пустопорожних землях.), и более на предметы роскоши, чем на первые необходимые потребности. Роскошь должна преследоваться как в больших государствах, так равно и в маленьких, и в последних еще более, чем в первых. Власть должна организовать разумное предупреждение преступлений и учредить награды за добродетель, проводя неустанно мысль, что благосостояние нации неразлучно с общественной честностью и что праздность с порождаемою ей нищетой бывает всегда главною причиной падения государств и всевозможных преступлений. Потому следует всеми силами стараться, чтобы бедные могли приискивать себе работу, а совершенно к ней неспособные получали возможность существовать через общественную благотворительность. Далее должно стремиться к тому, чтобы власть не стояла в антагонизме с религией и чтобы эта последняя имела в первой верную опору, но без поощрения и поддержки суеверия. Строгая веротерпимость должна лежать в основе этих отношений, не препятствуя никому отыскивать истину в религиозных вопросах, так как их понимает каждый согласно убеждениям и голосу своей совести.

Наконец, в вопросах войны и мира истинно достойный правитель должен помнить, что война — величайшее зло даже для победителя, и потому ее надо стараться избегать всеми способами и никогда не обнажать меча, не будучи к тому принужденным необходимостью самообороны. В случае же, если это зло должно совершиться, не надо забывать, что прочный мир может быть заключен только после решительной победы.
 

Владыки мира, проливающие кровь часто из-за ничтожнейших причин и распространяющие горе и нищету среди благоденствовавшего населения! Помните, что для вас предстоит другая, более славная борьба внутри пределов ваших владений. Это борьба с предрассудком, невежеством и пороком! Пока существуют законы, требующие улучшения; почва, нуждающаяся в обработке; несчастья, могущие быть облегченными,— до тех пор путь к славе открыт перед всяким достойным правителем! Двадцать выигранных битв и десятки покоренных народов не так прославят государя, как один закон, отменяющий рабство или уничтожающий злоупотребления.