написать

Хайку видит вещи в их таковости, без комментариев - взгляд на мир, который японцы называют сономама, - таков, каков он есть - или - именно такой

История возникновения Хайку — 17 слогов. Хайку — камешек брошенный в бассейн ассоциаций слушателя

С древнейших времен Дзенские мастера проявляли пристрастие к коротким гномическим поэмам - одновременно лаконичным и прямым, как их ответы на вопросы о Буддизме. Многие из них, как и те, что мы цитировали из "Дзэнрин Кушу", содержали явные ссылки на Дзен и его принципы. Однако, как и "три фунта льна!" Дун-Шаня ответ был полон Дзен, но не о Дзен, поэтому наиболее выразительной поэзией Дзен является та, которая "ничего не говорит", которая, другими словами, не является философией или комментарием о жизни. Монах спросил Фэн-Сюэ: "когда речь и молчание неприемлемы, как можно пройти без ошибки? Мастер ответил:

Я всегда вспоминаю Цзянсу в марте -
Крик куропатки, масса благоухающих цветов!

Здесь, как и в живописи, есть выражение живого момента в его чистой "таковости" - хотя и жаль об этом говорить - и мастера часто цитировали классическую китайскую поэзию таким образом, используя двустишия или четверостишия, которые указывали и не говорили больше.

Практика взятия куплетов из старых китайских стихотворений для использования в качестве песен также была одобрена в литературных кругах, и в начале одиннадцатого века Фудзивара Кинто составил антологию таких отрывков вместе с короткими японскими стихами Вака под названием Роиешу, сборник "Ясных Песен". Такое использование поэзии, очевидно, выражает тот же тип художественного видения, который мы находим в картинах Ма-Юаня и Му-Ци, то же использование пустого пространства, оживленного несколькими мазками кисти. В поэзии пустое пространство - это окружающее безмолвие, которого требует двухстрочное стихотворение - безмолвие ума, в котором человек не "думает" о стихотворении, но на самом деле получает ощущение, которое оно вызывает, тем сильнее, чем меньше сказано.

К семнадцатому веке японцы довели эту "бессловесную" поэзию до совершенства в хайку, стихотворении всего из семнадцати слогов, которое почти сразу же отбрасывает эту тему. Для неяпонцев хайку склонны казаться не более чем началом или даже заглавием стихотворений, а в переводе невозможно передать эффект их звучания и ритма. Однако перевод обычно может передать образ - и это важный момент. Конечно, есть много хайку, которые кажутся такими же ходульными, как японские картины на дешевых лакированных подносах для экспорта. Но неяпонский слушатель должен помнить, что хорошее хайку это камешек, брошенный в бассейн ума слушателя, вызывающий ассоциации из богатства его собственной памяти. Он приглашает слушателя принять участие, вместо того, чтобы оставить его немым от восхищения, в то время как поэт хвастается.

Развитие хайку было в значительной степени работой Басе (1643-1694), чье чувство Дзен хотело выразить себя в типе поэзии в духе у-ши - "ничего особенного". Написать хайку,-сказал он - родить ребенка в 90 сантиметров - ибо стихи Басе обладают той же вдохновенной объективностью, что и детское выражение удивления, и возвращают нас к тому же чувству мира, когда он впервые встретился с нашими удивленными глазами.

Ты зажигаешь огонь
Я покажу тебе что-то приятное - Большой снежный шар! (Wu-men Kuan, 24)

Басе писал хайку на простейшем японском языке, естественно избегая литературного и "высоколобого" языка, создавая таким образом стиль, который позволял обычным людям быть поэтами. Банкей, его современник, сделал то же самое для Дзен, ибо, как говорится в одном из стихотворений Иккью дока:

Все, что работает против
Ума и воле обычных людей
Препятствует закону людей
И закону Будды (R. H. Blyth in "Ikkyu’s Doka," The Young East, vol. 2, no. 7. (Tokyo, 1953.))

Это в духе высказывания Нань-Чуаня: "обычный ум-это Дао", где "обычный" означает "просто человек", а не "просто вульгарный". Именно так в семнадцатом веке в Японии необычайно широко распространилась атмосфера Дзен, распространившись от монахов и самураев до фермеров и ремесленников.

Истинное чувство хайку "дано" в одном из стихотворений Басе, который, однако, говорит слишком много, чтобы быть истинным хайку:

Как восхитительно,
Когда не думает: "жизнь мимолетна,"
Тот кто видит молнию!

Ибо хайку видит вещи в их "таковости", без комментариев - взгляд на мир, который японцы называют сономама, "таков, каков он есть" или "именно такой".

Сорняки на рисовом поле,
Срезать и оставить лежать просто так - удобрение!

В Дзен человек не обладает разумом, кроме того, что он знает и видит, и это почти выражено в хайку Шочику:

Долгая ночь;
Звук воды
Говорит то, что я думаю.
И всё более открыты -
Звезды на пруду;
Снова зимний дождик рябит воду.

Стихами хайку и вака, возможно, легче передать, чем изобразить тонкие различия между четырьмя настроениями саби, ваби, осознания и югена. Тихое, волнующее одиночество саби очевидно

На увядшей ветке сидит ворона,
Осенним вечером.
Но менее заметна и, поэтому, более глубока
Вечерним ветерком,
Вода плещется о ноги цапли.
В темном лесу ягода падает:
Звук воды.

Саби - это, однако, одиночество в смысле буддийской отрешенности, видение всего происходящего "само по себе" в чудесной спонтанности. Вместе с этим приходит ощущение глубокого, безграничного покоя, которое нисходит с долгим снегопадом, поглощая все звуки одним за другим слоями мягкости.

Идет мокрый снег;
Неизмеримый, бесконечный
Одиночество.

Ваби, неожиданное признание верной "таковости" самых обычных вещей, особенно когда мрак будущего на мгновение остановил нашу амбициозность, это, возможно, настроение

Калитка из хвороста,
А замк - эта улитка.
Дятел
Сидит на том же месте:
День идёт к кнцу.
Зимнее отчаяние;
В ванне с дождевой водой,
Воробьи гуляют.

Известно, что это не совсем печаль и не совсем ностальгия в обычном смысле тоски по возвращению возлюбленного прошлого. Осознание это эхо того, что прошло, и того, что было возлюблено, дающее им резонанс, подобный тому резонансу, какой большой собор дает хору, так что без него они звучали бы беднее.

Никто не живет у ограды Фуха;
Деревянный дом развалился;
Все, что осталось
Осенний ветер.
Вечерняя дымка;
Думы о прошлом,
Как далеки они!

Осознание это момент кризиса между видением бренности мира с его печалью и горем и видением его как самой формы Великой Пустоты

Прячется ручей в траве
Уходящей осенью.
Листья падают,
Ложатся друг на друга;
Дождь бьет по дождю.

Этот момент перехода вот-вот "перейдёт" в хайку, написанную Иссой после смерти его ребенка:

Этот капли росы мир - это может быть просто капля,
И все же ... -

Так как Юген означает некую тайну, то описать ее труднее всего, и стихи должны говорить сами за себя.

Море темнеет.;
Голоса диких уток выцветают.
Полевой жаворонок:
Только его голос падал,
Ничего не оставив.
В густом тумане,
Что выкрикивают между холмом и лодкой?
Форель прыгает;
Облака движутся
В русле ручья.

Или пример югэн в Зенрин стихах:

Ветер стихает, цветы все еще падают;
Птичий крик, горная тишина всё глубже.

Поскольку обучение Дзен включало постоянное использование этих китайских двустиший, по крайней мере, с конца пятнадцатого века, появление хайку вряд ли удивительно. В этом хайку Моритаке влияние югена наоборот самоочевидно. Зенрин говорит:

Разбитое зеркало не будет больше отражать.;
Упавший цветок вряд ли поднимется на ветку.
И Моритейк -
Упавший цветок
Вернётся ли на ветвь?
Это была бабочка.

Ассоциация Дзен с поэзией неизбежно должна вызвать имя монаха Дзен - Сото и отшельника Рекана (1758-1831). Так часто думают о святом человеке, как о человеке, чья искренность провоцирует врагов, но Ренан имеет честь быть святым, которого все любили - возможно, потому, что он был как ребёнок - скорее естественен, чем приятен. Легко сформировать впечатление, что японская любовь к природе преимущественно сентиментальна, сосредоточившись на тех ее аспектах, которые "милы" и "красивы" - бабочки, вишни, осенняя луна, хризантемы и старые сосны (Впечатление, особенно тошнотворное для поэтического настроения середины двадцатого века. Однако она происходит от уровня хайку и других видов искусства, которые соответствуют нашему собственному стиху поздравительной открытки и кондитерскому искусству. Но посмотрите на почти сюрреалистические образы из Зенрин:

На горе У-тай облака дымятся рисом;
Перед древним залом Будды собаки мочатся на небеса.
 

И есть много хайку, таких как это от Исса:
 

Рот
Этот расщелкнул блоху
Сказал: "Наму Амида Буцу!")

Но рекан также поэт вшей, блох и того, что он полностью пропитан холодным дождем.

В дождливые дни
Монах Рекан
Жалеет себя.
И его вид природы весь из кусочков:
Звук чистки кастрюли сливается
С голосами древесных лягушек.