Смех следствие удовольствия. Разные причины смеха и злоупотребление им. Здоровый и искусственный смех
Люди очень часто выражают смехом свою злость и бессердечье. Эта неприятная
истина ясна, однако, для всякого, кто знаком с человеческим сердцем. Все знают,
что смех есть конвульсивное движение органов, проистекающее вследствие
неожиданного чувства удовольствия, но очень немногие занимались анализом
сокровенных причин, вызывающих это столь обыденное явление.
Смех в огромном большинстве случаев вызывается непременно чувством
тщеславия, глупости или злорадства. Благородное чувство, полезная мысль или
похвальный поступок никогда не возбудят смеха, не имеющего ничего с ним общего,
а, между тем, малейшее чувство удовлетворенной гордости или зависти мгновенно
складывает наши губы в самодовольную улыбку. Смех можно считать атрибутом
злобного гения, потому что благодетельное божество смеяться не станет, а
много-много если улыбнется добродушной улыбкой. Может быть, именно вследствие
этого серьезная важность считалась всегда одним из лучших качеств как у древних,
так и у новейших народов.
Впрочем, причина смеха иногда бывает и невинной. Им выражается порой
переполнение сердца чистой радостью, ищущей сочувствия и ответа. Контраст двух
остроумных идей или внезапное приятное открытие также могут вызвать нашу душу из
бездействия и породить это веселое движение наших чувств и органов. Иногда
улыбку вызывает невинное, хитрое желание показать, будто мы достигли желаемого,
тогда как в сущности мы боимся, что оно не исполнится; но в большинстве случаев
причиной смеха все- таки бывает самолюбие, тщеславие, самодовольство и еще чаще
злорадство.
Удовольствие, ощущаемое нами при виде чего- либо смешного, имеет
всегда не совсем хороший источник. Мы радуемся при этом недостаткам наших
ближних и притом недостаткам часто до того мелочным, что о них нельзя сказать
чего-либо дурного. Нам льстит мысль, что сами мы стоим в эту минуту выше, хотя
чваниться превосходством в подобного рода безделицах положительно не стоит, и мы
это делаем только по неимению в себе иных, более достойных качеств. Это жалкое
стремление человеческого характера, гораздо более развитое в наш век, чем в
прежние, несравненно чаще практикуется по обычаю и привычке, чем по указанию
здравого смысла, и выбирает себе целью обыкновенно слабости, а не пороки. Мода
играет в этом случае огромную роль. Есть бездна поступков, которые считаются
смешными гораздо более по манере, с какою их делают, чем по существу самого
дела. Осмеять молено даже то, что истинно достойно уважения. Так, например, если
какой-нибудь умный, рассудительный человек станет придавать более серьезное
значение тому, что он слышит и говорит,— его сейчас же обвинят в педантизме.
Желание выражаться умно и красиво, избегая болтать одни общие глупости,
подвергает нас опасности заслужить имя изысканного фразера. Деликатность в
обращении смешивается с сентиментальничаньем. Патриот насмешливо зовется
римлянином, защитник — Дон-Кихотом, человек, мыслящий всегда серьезно и
благородно, рискует прослыть экзальтированным и непрактичным в жизни. Все эти
эпитеты, насмешливо раздаваемые с иронической улыбкой, удивительно действуют на
бесхарактерных людей, заставляя их точно так же примкнуть к этим поверхностным
заключениям. Манера эта напоминает современных авторов, которые, вдоволь
насмеявшись над усвоенной древними писателями привычкой оканчивать каждую главу
своих сочинений какой-нибудь дельной, веской мыслью, не умеют ничего сказать,
кроме заурядных тривиальностей.
Наклонность некоторых людей злоупотреблять до излишества орудием
насмешки обличает только их собственную поверхностность и дурной тщеславный
характер. С другой стороны, кто слишком боится насмешки, этого пугала светских
людей, рискует потерять всякую энергию и всякую оригинальность, сделавшись
бледным, ничтожным подражателем того, что нас окружает. Подобного рода страх
притупляет вкусы, сдерживает развитие таланта и лишает нас бездны удовольствий.
Но, впрочем, по правилу, что нет худа без добра, следует заметить, что и боязнь
насмешек приносит некоторую пользу тем, что сильнее сплачивает между собой людей
в обществе, заставляя их до некоторой степени прислушиваться к тому, чего
требует общественное мнение.
Надо отличать здоровый натуральный смех от искусственного. Лица, смотрящие на других людей свысока, часто употребляют последний для того, чтобы притвориться к чему-нибудь равнодушными или скрыть свою неспособность. Женщины употребляют то же средство, чтобы пококетничать, понравиться и даже просто, чтобы показать хорошенькие зубки. Иногда таким смехом сопровождается хитрая лесть, желание показать, что мы внимательно слушаем собеседника, чувствительность и много других тому подобных движений. Истинный смех очень часто может служить прекрасным средством для того, чтобы узнать чей-нибудь характер именно вследствие того, что смех этот неподделен и неудержим. Один писатель шестнадцатого столетия зашел так далеко в своих исследованиях по этому предмету, что уверял, будто может определять темпераменты людей по той главной букве, на которую они пускают свой смех. Он строго различал лиц, смеявшихся звуками «ха! ха! ха! х;>! хэ! хэ! — хи! хи! хи!», и даже нашел людей, выражавших свое веселое настроение звуком «ху! ху! ху!», причем уверял, что у людей этих должны быть в характере черты, родственные совам. Не знаю, как определил бы он мой характер, но я смеюсь на букву «э».