О ДРУЖБЕ

Оказание знаков внимания или мелких услуг не это дружба. Нехорошо искать дружбы только в одном слое общества

Чувство это рождается из предпочтения, которое мы невольно отдаем тому или другому лицу под влиянием сходства ли характеров или особенно приятных взаимных отношений. Выражается оно в обмене привязанности, услуг, внимания, советов, помощи, утешения и горя. Дружба дает возможность чувствовать вдвойне все хорошее и доброе в жизни. Ничто не может сравниться со сладостью поверки сердцу любящего разумного друга своих мыслей, мнений, страхов и надежд. Страсти наши при этом умеряются, идеи получают более правильное течение, рассудок крепнет, заботы становятся легче, а радость светлее. В обществе мы почти всегда играем ту роль, какую подготовят для нас наши друзья.
 

Аристотель сравнивал дружбу с одной душой, помещенной в двух телах, но определение, которое дал дружбе Мармонтель, более подходит к эгоистическому характеру, господствующему в наших нравах. «Я называю,— говорит он,— друзьями таких людей, которые любят меня видеть, прощают мне мои слабости, стараются скрыть их пред посторонними, хорошо отзываются обо мне в моем присутствии и говорят откровенно в лицо. Таких друзей можно встретить нередко».
 

Последнее мнение едва ли справедливо: нравы и обычаи, господствующие в нашем обществе, не очень способствуют развитию подобных отношений. Мы так подавлены массой поверхностных знакомств, что обыкновенно не имеем даже времени для завязки с кем-либо более интимных отношений. В дружбе мы ветрены точно так же, как и в любви. Оба эти чувства, и первое особенно, вступают серьезным образом в свои права только в минуты уединения или великого горя. Одерживать победы одинаково легко как в любви, так и в дружбе, но очень трудно долгое время пользоваться их плодами. Всякое чувство может поддерживаться исключительно теми же самыми средствами, которыми оно порождено, но мы не умеем долго держать себя в одном и том же тоне, и вот, взамен дружбы, выступает у нас простая учтивость, с помощью которой недостаток истинной привязанности вознаграждается по крайней мере ее наружным видом; та же учтивость дает средство смягчить излишнюю фамильярность, предупредить дурные последствия невнимательности и заставить удовольствоваться той степенью интимности, которую мы хотим обнаружить.
 

Некоторые напрасно думают, что важные, оказываемые нам услуги более способствуют упрочению между людьми тесной связи. Напротив, мы этого гораздо скорее достигаем массой тех мелких ежедневных знаков внимания, которые именно своим числом и постоянством обличают свою искренность и потому ценятся выше важных услуг. Сделанное внезапно, по велению сердца, всегда понравится и тронет нас больше, чем что-либо, продиктованное рассудком и сознанием долга.
 

При интимных отношениях мы непременно открываем в близких людях массу мелких недостатков, но дружба учит относиться к ним снисходительно в силу простого рассуждения, что от этих недостатков не изъяты мы сами. Снисходительность к себе имеет право требовать только тот, кто снисходителен к другим. Другая обязанность дружбы заключается в строгом хранении доверенной тайны, даже в случае прекращения дружбы. Нарушить это правило может только совершенно низкий по душе и характеру человек. Скромность и деликатность во взаимных требованиях неразлучны при дружеских связях. Строгое определение, в чем именно должны состоять эти скромность и деликатность,— совершенно невозможно. Сердечный такт может один этому научить и указать, как надо действовать.
 

Строгость в выборе друзей необходима уже вследствие той важности, какую имеет дружба. Нас часто судят, смотря по тому, с какими людьми мы сближаемся, в силу того правила, что нравственные болезни заразительны не менее физических. Имея дело с теми или другими личностями, мы незаметно для самих себя усваиваем их мнения, пороки и качества. С трусом можно сделаться трусом самому; жестокий легко заразит нас жестокостью, а великодушный, напротив, побудит хорошие инстинкты в нас. Справедливо сказано, что дурные знакомства, не принося никакой пользы, пока мы их поддерживаем, оставляют в нас дурные корни после того, как мы их прервем. Что касается до этого прерыва, то в случае, если мы на него решились, надо действовать осторожно, избегая всякой грубости и огласки. Гораздо лучше действовать так, чтобы первый шаг был сделан не нами, но противной стороной. В этом случае, как и везде, следует внимать указаниям здравого смысла. Глупцы расстаются всегда с ссорой; умные люди прекращают тягостное знакомство исподволь и незаметно.
 

К несчастью, выбор знакомств не всегда зависит от нас. Нередко мы бываем принуждены, вследствие родства или положения в свете, иметь дело с людьми, привязанностью которых вовсе не дорожим. Нет ничего печальнее необходимости заискивать перед личностями, заведомо нам известными за дурных, но от которых мы вполне зависим. В отношениях подобного рода легче всего заразиться дурными качествами нам самим. Очень опасны также такие люди, которые умеют прикрыть свои дурные качества наружным видом приличного тона и остроумия, действующих замечательно увлекательным образом. Масса обыденных людей в этом случае менее опасна, несмотря на свои пороки. На таких людей мы смотрим с равнодушием и мало заботимся о том, чтобы им понравиться. Очень часто они представляются нам просто пустыми болтунами или обезьянами, старающимися подражать всему, что видят. Выходки людей подобного рода мало оставляют впечатления и потому едва ли могут кого-нибудь испортить или заразить. В отдельных случаях их можно любить, презирать, жалеть и оказывать им покровительство, но отнюдь с ними не сближаясь.
 

Нехорошо также ограничиваться сближением с людьми исключительно какого-нибудь одного класса общества. Кто весь свой век думает только о том, как бы втереться в общество знатных, незаметно сам для себя упадет нравственно, претерпевая постоянное обращение с собою свысока и чувствуя всегда себя зависимым и приниженным. Хотя такая среда учит нас быть учтивыми, осторожными и приятными в обращении, но в то же время делает наш характер льстивым, слабым и искательным. Постоянное пребывание в обществе равных имеет также дурные стороны тем, что уничтожает в нас энергию чего-либо добиваться и делает нас холодными, равнодушными или завистливыми. Наконец исключительный кружок низших равно развивает в душе нашей дурные качества. Мы незаметно для себя заражаемся высокомерием, грубостью и слишком высоким самомнением, гордость нас ослепляет, а привычка повелевать скоро делает наше общество невыносимым для всякого. Сверх того, люди бедные и приниженные судьбой, каковы бы ни были их личные способности и таланты, непременно, в большей или меньшей степени, надламываются нуждой и начинают терять свои достоинства. Они делаются робкими и мелочными, причем сфера их понятий и взглядов мало-помалу суживается, вследствие печальной необходимости тратить
время и способности на борьбу с материальными лишениями. Среди них редко можно встретить ту изящность манер и непринужденную веселость в обращении, с помощью которых образованные и обеспеченные материально люди умеют украсить и оживить общественные беседы бездной мелочных острых слов и замечаний, которые, несмотря на свое ничтожное значение, тем не менее, так нравятся всем и так много способствуют оживлению всякого общества.
 

Потому не замыкайтесь в каком-нибудь исключительном кругу, а, наоборот, разнообразите ваше знакомство. При этом, однако, оставайтесь всегда самими собой; будьте просты и учтивы; говорите правду без лести и стремитесь разумно соединять в разговоре серьезное с приятным. Пускай человек рассудка никогда не расстается в вашем лице с человеком общества. Если вы заметите, что мнения ваши и слова возбуждают в некоторых иронию — умейте найтись и тут: смейтесь сами над вашими слабостями. Можно часто провести свои мысли и взгляды, соглашаясь с мнением ваших противников. Поступая всегда с таким тактом, вы непременно рано или поздно добьетесь того, что все будут вас уважать.
 

Стараться разнообразить свое знакомство следует и в других случаях. Всякое общество состоит непременно из людей разных возрастов, полов и званий. Одно лицо дополняет другое и таким образом способствует тому, что все стремятся к одной общей цели, оказывая помощь друг другу. Мужчины, женщины, взрослые, молодежь, высшие, низшие, умные и невежды — все занимают роли, соответствующие их нравственным силам. Не будет парадоксом сказать, что иной раз даже животные способны возбудить какой-нибудь интересный общественный вопрос и таким образом так же сделаться как бы членом кружка, способствующим возникновению и обмену мыслей. Из этого множества мнений и чувств, то друг другу противоположных, то согласных, рождаются та гармония и тот интерес, какие редко можно встретить в кружке, члены которого более или менее между собой схожи. Всякий занимает свое место и проводит мысли, которые высказать способен.
 

Городские общества принадлежат обыкновенно к самым скучным и самым сухим именно потому, что среди них развилась привычка собираться по возрастам, по званиям или по единомышлению. Потому прогрессивное движение вперед, как в знании, так и в увеличении удобств жизни, бывает в таких кружках обыкновенно очень ничтожно. Зато дурные качества и смешные стороны развиваются в такой среде чрезвычайно быстро. Нередко можно встретить женщин, сохранивших до зрелого возраста привычки и взгляды наивных девочек только потому, что, оставаясь вечно в одном и том же кругу, они не могли узнать жизни как следует и усвоить более подходящие о ней понятия. Мужчины, перешедшие за тридцать лет, порой продолжают горячиться и зубоскальствовать точь-в-точь как пятнадцатилетние мальчишки (Этот вызывающий, дерзкий тон иногда проявляется даже у действительно достойных людей, и это случается обыкновенно вследствие холодности и невнимания, которые они встречают в обществе к своим мыслям и мнениям. Оскорбленные этим, нередко с примесью злословия, они невольно сами делаются желчными и способными на нелюбезные ответы. Но надо сказать, что малейший знак внимания со стороны кого бы то ни было из присутствующих всегда образумит истинно порядочного человека и заставит его бросить совершенно неподходящую ему роль, которую он стал разыгрывать совершенно невольно.).

Истинных задач жизни они не понимают ни па волос и, не умея сказать о ней ни одного дельного слова, проводят весь свой век в праздности, игре или кутежах. Малейший поворот разговора к серьезному настроению вызывает у них зевоту, а присутствие в обществе почтенного, умного старика или лица, занимающего видное, достигнутое истинными достоинствами, положение, не вызовет в них ни малейшего чувства внимания или уважения, а тем не менее охоту чему-нибудь от них научиться. Подобного рода кружки, никогда не видя других и образуясь, так сказать, по наследству, конечно, не могут иметь никакого прогрессивного движения, и потому пороки и смешные стороны укореняются в них до совершенной невозможности улучшить и исправиться. Но что еще хуже, так это то, что, живя таким образом, они не вознаграждают себя за зло, которое терпят, даже чем- либо хорошим. В среде их обыкновенно царствуют скука и однообразие, а зависть, развивающаяся от одинаковости стремлений и желаний, мало-помалу забивает в них даже умственные способности и самые лучшие сердечные чувства. Кому-нибудь похвалы в таких обществах вы никогда не услышите, но злословия — сколько угодно. Лучшим членом в них следует признать не того, кто чем-нибудь отличается, но о ком по крайней мере говорят менее дурного. Наоборот, в обществах с разнообразным составом членов мысли высказываются свободно, а различие возрастов и интересов членов не дает развиться зависти и соперничеству со всеми их ядовитыми последствиями. Юноши, возмужалые и старики не должны чуждаться друг друга, а, напротив, искать хорошее везде, где только можно воспользоваться его плодами. «Скажи, ты амбра?» — спросил я однажды у куска глины, найденного мною в ванне. «Нет,— отвечал он,— но я долгое время лежал среди роз». Это изречение Саади.
 

Здравый смысл предписывает всякому искать сближения с людьми, которых он считает стоящими выше себя по уму и развитию, и стараться заслужить их дружбу и уважение для того, чтобы воспользоваться их советом и опытностью. Поступая так, мы дешевой ценой приобретаем неоцененное нравственное сокровище, которым можем дополнить то, чего недостает у нас самих, а сверх того, получаем надежду на помощь в затруднительных обстоятельствах, потому что истинные друзья всегда поддерживают друг друга.
 

Друзей лучше всего выбирать среди членов своей семьи, среди сослуживцев или в кругу товарищей, с которыми мы связаны с раннего детства. Кровное родство, однородность обязанностей и трогательное воспоминание старинных отношений является здесь крепким связующим звеном, закрепляющим дружеский союз. Избегать в дружбе следует совместного преследования денежных интересов; если же это неизбежно, то тут следует рекомендовать, более чем в отношениях с посторонними, вести, что называется, дело начистоту, не пренебрегая никакими юридическими и другими формальностями. Такой принцип кажется на первый взгляд несколько суровым и противоречащим интимности отношений, но он необходим, потому что люди всегда люди, вследствие чего крайне полезно бывает пресечь между друзьями всякую возможность каких-либо столкновений и неприятностей.
 

Между истинно благородными и порядочными людьми узы дружбы завязываются всего теснее  вследствие благодарности за оказанные услуги. Отплатить кому-нибудь за оказанное благодеяние тем же самым часто бывает нелегко, а иногда невозможно, но зато всегда в нашей власти — способствовать распространению доброй славы нашего благодетеля. Вообще, относительно благодарности за оказанные услуги, следует заметить, что самыми благодарными людьми оказываются преимущественно те, которые менее всего просят или ждут наших благодеяний.
 

Дружба женщин часто может с успехом заменить дружбу мужчин. Если она лишена характера силы, то взамен того более нежна и сердечна. Разница полов непременно оказывает здесь некоторое влияние, и потому к женщине даже дружбу нельзя чувствовать совершенно так, как чувствуешь ее к мужчине. Тут поневоле является более предупредительности и внимания, чего нельзя найти в противном случае. Даже некоторая примесь любви не только не может испортить дела, но, напротив, придает ему более возвышенное и приятное значение.
 

Подобного рода любовь именно бывает между мужем и женой. Чувствуя к женщине долговременную привязанность, нельзя разыгрывать вечно роль влюбленного. Дружба является здесь на помощь и укрепляет связь взаимного уважения.
 

Родство обязывает нас к услугам, дружба — к предупредительности и вниманию. С родственниками мы связаны самою природой, с друзьями — свободным выбором, основанным на указании рассудка. Счастлив, кто мог соединить эти чувства в одном лице.
 

Есть старинная пословица, может быть, несколько утрированная, которая говорит, что один враг наделает более зла, чем двадцать друзей добра. Человек злой и вместе с тем умный опасен в особенности. Личности заурядные иной раз оказывают нам услуги даже тогда, когда в сущности хотят сделать зло, но способный и злонамеренный, напротив, наносит нам вред, прикрываясь наружной маской услуги. Он скрывает свою ненависть, изучает ваши недостатки, угадывает слабые стороны и наносит неожиданный верный удар в потемках. Мы чувствуем беду, не зная, откуда она пришла, и чем сильнее бьемся в опутавшей нас сети, тем крепче она затягивается, а между тем враг наш, как неподвижный паук, стоит в стороне и ждет, пока жертва совершенно обессилеет для того, чтобы вернее ею овладеть. Зато если нам удастся приобрести умного друга, то в этом случае выгоды наши делаются неисчислимы. Часто одним словом или одним советом делает нам добро, которого мы никогда не приобрели бы сами. Он умеет вовремя нас похвалить, чтобы выгодно выставить в общем мнении и тем увеличить степень уважения, которым мы пользуемся. Он смело бросается вперед для нашей защиты и без боязни говорит о нас то, что в наших собственных устах показалось бы бесполезным самохвальством и не принесло нам никакой пользы, тогда как то же самое, засвидетельствованное посторонним лицом, приобретает вес и значение. Он тайно становится на страже наших собственных заблуждений, и если подчас высказывает, может быть, наружную холодность при виде наших успехов, то горячо выступает за нас в минуты неудач, утешая с короткой симпатичной улыбкой наше наболевшее сердце, переполненное оскорбительной гордости и жаждой мести.
 

Часто жалуются, что на свете мало людей, способных быть истинными друзьями. Это потому, что вообще мало честных сердец, между которыми исключительно может завязываться дружба. Высшее ее выражение может быть названо святым союзом двух благородных душ, согласившихся стремиться к взаимному самоусовершенствованию, к искоренению своих недостатков, к устранению встречающихся на жизненном пути препятствий и при этом постоянно оставаться друг для друга советниками, руководителями и вдохновителями на все хорошее и, наоборот, предостерегателями от дурного. Таких друзей никогда не разделит никакая зависть, потому что завидовать друг другу можно из-за славы и почестей, но не из-за взаимного признания добродетели. К сожалению, если нетрудно бывает встретить людей, верно оценивающих друг друга, зато редко можно видеть таких, которые умеют выслушивать правду не морщась. Тот же, кто боится сказать ее нам в лицо, дока зывает, что привязанность его не особенно крепка, и потому такой человек не имеет права рассчитывать на имя истинного друга. «Ты мне не друг,— сказал один приятель другому,— потому что ни разу не бранил меня за мои недостатки».
 

Дружба может превратиться в серьезный порок, если кто-либо, прикрываясь ею, покровительствует недостойным людям в ущерб достойным. Когда же подобные поступки позволяют на арене общественной деятельности, то это следует уже признать преступлением. «Пусть,— говорил Неккер,— назовут мне хоть одного из моих родственников, которому я доставил место на службе». Впрочем, есть способ соединить сердечные влечения с тем, что требует долг: для этого стоит только выбирать себе в друзья таких личностей, которые в то же время могут приносить своими способностями пользу обществу.