Знания и предположения. Невозможность знать и уважать человека. Дурное и хорошее
Определяя строго круг наших познаний, нельзя не прийти к мысли, что мы можем
знать только себя, да небольшой круг наших друзей и близких. Знание — это
единственный исходный пункт, на основании которого мы можем судить о чем бы то
ни было с некоторою вероятностью. О всем остальном можно делать только одни
предположения, способные иной раз скорее запутать наши знания, чем направить их
на истинный путь. К неправде ведут сотни путей, к истине же — только один.
Изучение человека — школа самоуничижения. Знать его и уважать — два почти
несовместимых понятия. Чтобы узнать людей вообще, надо особенно остерегаться
судить о них по некоторым выдающимся личностям из героев и мудрецов. Сократы и
Траяны составляют исключения, являющиеся веками. Равно ошибочно было бы
произнести суждение о роде людском, изучив только известные страны и эпохи.
Надо, напротив, рассматривать человека вообще во всей тысячемиллионной массе
существ, рождающихся и умирающих постоянно, и затем обсудить свойства и
качества, характеризующие большинство.
Разум и чувство справедливости принадлежат к главнейшим свойствам, отличающим
человека от животных, потому и оценить людей можно, только изучив историю их
мнений, пороков и добродетелей. Взглянув на них со здравомыслящей точки зрения,
придется, пожалуй, серьезно прийти к заключению, что те качества, которыми люди
хвастают в особенности, должны бы, наоборот, вводить их в краску стыда. Сколько
действительно, как поглядим, существует в людских отношениях нелепых правил,
варварских учреждений, глупых законов! Сколько обнаруживается в них невежества и
суеверия! Ум и сердце отказываются иной раз верить тому, что мы видим, и, право,
можно нередко почти стыдиться за самое имя человека! Но взглянув на прошлое, мы
невольно сделаемся снисходительней к настоящему. Ошибки и преступления наших
предков виноваты во многом, и в силу этого можно немало дурного простить
современникам.
Надо также утешаться мыслью, что рядом с дурным существует и хорошее, и
потому не следует судить о людях совершенно односторонне. Людские свойства и
качества проходят через всю лестницу теней от белого до черного. Если некоторых
сравнивают с демонами, то других зовут ангелами; истину здесь должны, как и
везде, искать в середине.
Рассмотрим, действительно, что такое человек. Существо более слабое, чем
злое, более злое, чем доброе. Он скорее суетен, чем невежествен; любит вечно
рассуждать и очень редко бывает рассудителен, думает почти всегда идеями других,
но упрямо считает их своими. Его сфера увлекаться иллюзиями и предрассудками.
Всегда ошибаясь, он думает, что познал истину один. Живя во всегдашнем
противоречии с самим собой, он то чего-нибудь желает, то боится исполнения этих
самых желаний. Герой утром и олицетворение робости вечером; сегодня такой, а
завтра иной, он, по прошествии некоторого времени, делается совсем неузнаваемым
сравнительно с тем, чем был прежде. Счастье — вечная цель его стремлений, но в
этом случае он довольствуется скорее призраком, чем делом, и нередко самое
счастье меряет более по определению других, чем по собственному. Вечно томимый
каким-то смутным беспокойством, он не сознается в этом из гордости, но
обнаруживает свою тоску на каждом шагу; жизнь кажется ему чересчур короткой, а
между тем он ее всю проводит в изыскании способов, как бы убить время. Боясь
смерти более всего, он готов каждую минуту ринуться ей навстречу из-за
ничтожнейшей причины, ради удовлетворения самолюбия, скупости или мести.
Хвастаясь великодушием, он на деле поступает хуже диких зверей и не только
уничтожает своих ближних без малейшего к тому повода, но еще чванится этим, как
самым высоким подвигом. Нимало не заботясь о ближних, он хочет во что бы то ни
стало предписывать им их поступки. В юности ему кажется смешным прошлое детство,
в зрелом возрасте он точно так же смеется над юностью, а в старости — над годами
возмужалости и между тем во всех этих возрастах тратит время исключительно на
пустяки, не заботясь ни о чем действительно важном. Всегда недовольный
настоящим, он все чего-то ждет от будущего и постоянно плавает в туманах
несбыточных надежд и ожиданий. Личный интерес служит единственным стимулом всей
его деятельности, единственной силой, исходящей из души его как из центра. Но
сила эта, хотя и исходящая из одной точки, может, однако, действовать но
чрезвычайно различным направлениям, сообразно тем потребностям души и тела,
которые ищут удовлетворения. Потребности же эти разнообразны до бесконечности и
могут быть названы дурными или хорошими, смотря по степени образованности,
честности, доброты и, вообще, личных качеств того, кто их обнаруживает.
Таково изображение человеческого сердца в общих чертах. Более подробное его
определение чрезвычайно трудно. Можно, впрочем, прибавить, что в человеке
замечается постоянная борьба как бы двух существ, спорящих из-за того, кто
одолеет.
Общие эти черты разнообразятся в отдельных личностях до того бесконечно, что
для изучения каждого нового человека, приходится почти каждый раз прибегать к
совершенно новым же отдельным приемам, а потому, если вы хотите приобрести
опытность в изучении людей, начните с наиболее нам близких и при этом обратите
прежде всего внимание на особенно выдающиеся особенности их характера.
Старайтесь лучше всего сделать это втайне, чтобы быть более свободными в ваших
наблюдениях. Не пренебрегайте при этом и мелочами. Часто ничтожнейшие слова и
поступки имеют важное значение в силу правила, что нет действия без причины.
Бывают случаи. что совершенно незначительный сам по себе факт ведет к открытию и
уяснению других безусловно важных.
Выводы, сделанные из тысячи мелочных фактов, часто бывают гораздо ближе к
истине, чем заключения, основанные на двух-трех более важных событиях. В важных
случаях жизни человек склонен притворяться, в мелочных же — постоянное
притворство невозможно; сверх того, важные случаи редки. С тактом и умением
можно иной раз очень много подметить и подслушать в тоне, в каком сказана
ничтожная фраза, или в бегло брошенном взгляде, и узнать этим путем гораздо
более, чем долговременным и внимательным изучением.
Этот метод изучения общего с помощью мелочей применим не к одним отдельным
личностям. Характерная наружность народа и несколько слов его языка часто бывают
достаточны, чтобы определить в общих чертах его характер, точно так же, как
степень развития языка может служить верным указанием степени народной
образованности. Глубина и чистота высказываемых идей ведет к очищению слов и
выражений, с помощью которых эти идеи высказываются, но и здесь надо уметь
отличать аффектацию и набор пустых фраз от истинной энергии. В языке существует
ритм и размер точно так же, как и в музыке. Глубокие чувства выражаются не
только словами, но и манерой произношения. Люди, знающие несколько языков,
понимают это хорошо и поймут мою мысль, каким образом можно судить о характере
народа по его языку.
Имея дело с отдельными личностями, старайтесь пользоваться каждым случаем, чтобы
заглянуть в их душу. Начинайте разговаривать с ними сами и предлагайте на их
разрешение разные мысли и вопросы. Замечайте, каким образом они будут к этому
относиться и какое ваши слова произведут на них впечатление. Хваля кого-нибудь в
чужом присутствии, вы но одному выражению глаз вашего собеседника заметите,
завистлив он или нет. Точно так же, заведя разговор о богатстве, почестях и
карьере, вы легко увидите, насколько он скуп, горд или честолюбив. Замечая, кого
ваши знакомые хвалят или бранят, вы сделаете верный вывод, что собственные их
принципы сходятся с принципами первых и что, будучи поставленные в одинаковые с
ним обстоятельства, они будут действовать точно так же. По выражению лица
человека, которому говорят о подвигах великодушия и бескорыстия, можно легко
угадать, насколько обладает этими качествами он сам. Вообще, мысли и дола, нас
интересующие, не менее обличают наш характер, чем сами поступки.
Иногда полезными средствами узнать чей-нибудь характер могут служить разговор
о воображаемых бедах и несчастьях и расспросы, как бы поступил ваш собеседник в
том или другом случае. Заметьте при этом его действительные поступки в подобных
обстоятельствах и отсюда сделайте ваше заключение. Впрочем, делать выводы по
очень небольшому числу фактов было бы преждевременно. Люди часто действуют так
или иначе, смотря по расположению духа, в каком они находятся в данную минуту,
повинуясь более чувствам, чем рассудку. Потому произнести о ком-нибудь
окончательное суждение можно, только основываясь на очень большом числе опытов.
Но во всяком случае, если только вы сумеете взяться за дело как следует, то
поверьте, что от проницательности вашей не ускользнет никакой хитрец. Всегда
притворяться невозможно, а тем более тому, за кем следит постоянно бдительный
глаз. Наступая со всех сторон, изменяя план атаки и беспрестанно озадачи- вая
противника неожиданными выходками, вы непременно в конце концов узнаете всю суть
его характера и взглядов.
«Если ты хочешь узнать человека,— сказал Поп,— старайся открыть
господствующую в нем страсть. Она одна постоянна и не подвержена колебаниям. В
разговоре об этом предмете хитрец и лгун делаются равно откровенными. Даже
глупый будет говорить в таком случае основательно. Основная часть в людском
характере то же, что начало нитки в клубке. Если найден конец, то весь клубок
будет
легко распутан». Правило это, очень полезное относительно людей, преданных
какому-нибудь единичному увлечению, никуда не годится, однако, если его
применять к толпе, где характер высказывается скорее полным его отсутствием, а
страсти до того разнообразны и противоположны одна другой, что выследить их нет
никакой возможности.
Чтобы верно судить о чьем-нибудь нравственном существе, надо себе вообразить,
что человек этот выделен совершенно из обстановки, в которой находится, и стоит
перед нами исключительно как думающий и чувствующий субъект. Тогда только можно
дать себе истинный ответ на вопрос, как поступил бы он в том или другом данном
случае. Судить людей иначе будет так же ложно, как было бы ложно более обращать
внимания на раму, чем на картину, которая в ней заключается. Мнение, будто чем
выше положение человека, тем выше и его нравственное существо — принадлежит к
числу самых ложных предрассудков. Образованные люди могут в этом случае быть
совершенно ровными независимо от занимаемого ими положения.
Различие между людскими характерами обуславливается главнейшей степенью их
восприимчивости и умения найтись среди затруднительных обстоятельств. Есть люди,
которые в один день и час передумают и перечувствуют более, чем другие за всю
жизнь. Но способность к подобной утонченной, развитой умственной деятельности,
будучи драгоценным даром природы, иногда делается, наоборот, причиной наших
несчастий. Если обладающий ею пользуется бездной наслаждений, неведомых холодным
душам, то, с другой стороны, ему приходится подчас переносить страдания, также
неизвестные людям, менее развитым. Если утонченная чувствительность достанется в
удел человеку, обладающему слабым здоровьем и робким умом, то она скоро разрушит
его организм. Также, если, наоборот, человек сильный, здоровый и рожденный для
постоянной деятельности, не встретит в жизни случаев, к которым он мог бы
применить свои силы, то силы эти обратятся в орудие пытки для него самого,
повергнув его в апатию и меланхолию, так часто замечаемые у людей с высокими
способностями. Но, впрочем, бывает и то, что именно в подобные минуты великие
люди додумываются иногда до лучших своих открытий и истин, хотя, тем не менее,
минуты эти бывают для них тягостны.
Возвышенные чувства, неудержимые страсти, огненное воображение и, вообще, все
тому подобные свойства души уже сами по себе представляют явления, уклоняющиеся
до некоторой степени от обычного хода природы. Можно сказать, что материальный
состав нашего тела слишком груб, чтобы быть сосудом для хранения подобных
качеств, и потому разрушается, не вынося их присутствия. Но беда в том, что
иногда это разрушение влияет и на душевные качества. Душа, истомленная и
полуразрушенная телесными несовершенствами, допускает поступки, граничащие с
сумасшествием, чем род людской представляет немало примеров. Замечательно, что в
классе людей, имевшем наибольшее влияние на образ мыслей толпы, встречаются чаще
и примеры умственного расстройства подобного рода. Для доказательства достаточно
упомянуть имена Тассо, Паскаля и многих других мыслителей и поэтов. Уже
Аристотель и Плутарх заметили, что к высокому умственному развитию почти всегда
примешивается некоторая доля ненормальности, и мы действительно можем заметить,
что гениальные люди непременно отличаются какими-нибудь оригинальными чертами.
Идеально развитым человеком следует потому признать только такого, в ком
утонченная восприимчивость ума соединяется с достаточной силой для перенесения
той массы волнений, на какие подобный человек обречен. Не будучи же страстным,
восприимчивым человеком, нечего и рассчитывать на титул великого. Всякий великий
поступок ума или добродетели, выходящий за обыкновенные пределы, делается уже
этим самым до некоторой степени неестественным. Таково, например, пожертвование
своею жизнью в пользу ближних, требующее, конечно, увлечения и смелости,
выходящих за обыкновенные пределы этих качеств. Очень хладнокровные люди почти
всегда бывают, вместе с тем, людьми ограниченными и эгоистами. Наружность,
однако, бывает иногда обманчивой, и нередко под равнодушной оболочкой таится в
высшей степени способное к восприимчивости сердце.
Требовать от людей совершенства или, наоборот, иметь о них слишком низкое
мнение будет равно ошибочно. В первом случае мы рискуем быть вечно недовольными
теми, с кем обязаны вместе жить, и потеряем, таким образом, всю жизнь на поиски
невозможного совершенства. Вечный обман в химерных надеждах и ожиданиях скоро
убьет в нас возможность кого-нибудь уважать, и мы кончим тем, что станем все и
всех ненавидеть, после чего, конечно, нечего уже и говорить о счастье в жизни
как для нас самих, так и для лиц, нас окружающих. Второй случай приведет почти к
таким же результатам. Видя и подозревая во всех только дурное, мы точно так же
воспитаем в себе сначала недоверие ко всему окружающему, а затем ненависть,
презрение и даже бессердечие. Впрочем, из этих двух равно непохвальных
направлений последнее следует признать, пожалуй, менее опасным вследствие того,
что тот, кто видит в своих ближних менее хорошего, будет поэтому к ним менее
требовательным и более снисходительным. Их дурные поступки будут его менее
смущать, а хорошие, напротив, вызовут большую с его стороны похвалу и лучшую
оценку. Таким образом, человек подобного взгляда окажется более справедливым и
искренним. Если б фальшивый взгляд, приобретенный нами на подобные вопросы еще с
младенчества под ложным именем осторожности, не был в нас вкоренен так сильно,
мы могли бы избежать многих ошибочных заключений, за которые нередко должны
расплачиваться в более зрелом возрасте.
Как ни грустно, но, однако, необходимо сознаться, что большинство людей в каком
бы то ни было обществе, вообще, мало заслуживают уважения. Пороки царствуют
повсеместно, добродетель встречается редко, глупость сделалась обыденной вещью,
невежество пустило глубокие корни, эгоизм стал господствующей страстью, низкий
личный расчет руководит всеми людскими действиями. Если БЫ хотите узнать, как
поступит любой человек в том или другом данном случае — то оставьте всякую мысль
о том, что он обязан делать, а рассудите просто, что будет для него выгоднее.
Поверьте, что вывод ваш будет редко ошибочен.
Даже опытный взгляд склонен бывает видеть в людях больше хорошего, чем они имеют
его на самом деле, и это мнение доказывается очень легко. Мы видим в людях
только те пороки и недостатки, которые невозможно бывает скрыть; достоинства же
свои каждый спешит выставить напоказ и, притом, выставить непременно в самом
лучшем и самом привлекательном виде, тщательно зарывая в глубине души нее, что в
ней есть дурного. Жизнь большинства людей не представляет ничего, кроме
постоянного притворства и обмана. Я сам, так много и горячо говорящий о добре,
правде и честности! Я, позволивший себе выступить со словом поучения к моим
ближним, сознаюсь сам, что если бы читатель мой мог порой заглянуть в мою душу и
увидел бы, сколько в ней таится мелочного, глупого, противоречивого и даже прямо
преступного, хотя бы только в одних мыслях, он, наверно, пришел бы в ужас, от
которого бы успокоился только в том случае, если б вслед за тем заглянул точно
так же и в свою душу!
Да! Всякое людское общество состоит из массы глупцов и почти такого же
количества плутов. Число честных людей в нем очень невелико, а истинно умных и
добродетельных можно перечесть по пальцам. И как же этот последний класс людей
отличается от прочих! Их легко узнать с первого взгляда по презрению к
суетности, по состраданию к несчастным, по снисхождению к дурным и по строгости
к самим себе.
Говорят, что презирать людей — значит оскорблять Создателя. Но ведь природа вся — создание Его рук! И тигр, и паук, и жаба равно сотворены Им, но неужели будет преступлением не особенно восхищаться этими тварями? Мы должны уважать веления Всевышнего и твердо верить, что в общем они направлены все к благой цели, несмотря на то, что в частностях бывают случаи жертв, приносимых одними в пользу других, необходимость коих не всегда нами понимается. Относительно прошлых зол надо утешаться надеждой па грядущее; оно будет, наверное, лучше; но имеете с тем не следует пренебрегать и настоящим, от которого зависит дальнейшее направление нашей жизни. Будущее наше счастье стоит в тесной зависимости от того, как мы себя ведем в настоящие минуты.