В каких ситуациях нужно рисковать всем. Осторожность основана на расчёте. Хитрость всегда вскрывается
Если вы доведены до крайности — ставьте на карту последнее, рискуйте всем, удваивайте свои последние силы, и очень может быть, что неожиданная удача вознаградит ваши старания. Терять вам более нечего и потому бояться нет причин. Есть даже такие положения, когда само благоразумие велит отбросить всякую осторожность. Страх только удваивает препятствия, между тем как смелость несет в самой себе новые силы и нередко побеждает то, что казалось неодолимым. Не забывайте, однако, что подобный образ действия позволителен только тогда, когда все средства действительно истощены. В противном случае, прибегая к крайним средствам, мы обнаружим скорее нашу слабость, чем смелость.Если, наконец, никакое средство не помогло и несчастье разразилось
действительно — утешайтесь мыслью, что все, что можно было сделать для его
предотвращения, исполнено. Напрасные жалобы не только не принесут ни малейшего
утешения, но, напротив, еще усилят ваши страдания: нет ничего унизительного в
несчастьях, причиненных нам людьми или ниспосланных судьбою. Печалить могут нас
только наши собственные ошибки.
Но и эту последнюю печаль мы можем обратить себе в пользу, если, благодаря
прошлым ошибкам, научимся избегать их в будущем. Надо помнить, что прошлое
невозвратимо ни в коем случае. Свершившееся надо признать и сделать его исходным
пунктом для дальнейшей деятельности. В жизни почти нет таких положений, которые
действительно отнимали бы у нас все. Потерянное старайтесь заменить новым, но
помните, что для этого надо отрешиться от многих прежних взглядов и прежних
привычек. Напрасные вздохи и сожаления только туманят ум и представляют нам все
окружающее в извращённом, ненатуральном виде. Иногда бывает полезно в таких
случаях прибегнуть к совету честных и разумных друзей и терпеливо выслушать их
доводы. Они, как люди посторонние, в этом случае могут обдумать дело с большим
пристрастием и хладнокровием, чего вы стали бы тщетно ожидать в данную минуту от
самого себя.
Главное основание осторожности заключается в умении думать и мыслить
настолько самостоятельно, чтобы ни посторонние наговоры, ни события никогда не
могли нас смутить или застать врасплох. Этим способом мы предостерегаем себя от
бездны мелочных сомнений и мучительных беспокойств, которым так подвержено
большинство людей. Но, к сожалению, правило это, как и многие другие,
соблюдается более в теории, чем на практике.
Общие правила и принципы можно принимать в соображение, но вверяться им,
безусловно, не всегда бывает полезно. Опыт всех веков и времен доказал, что
случайные таинственные стечения обстоятельств гораздо чаще имели решающее
влияние на счастливые или несчастные события, чем всевозможные заранее
обдуманные планы. Следя за карьерой неожиданно возвысившихся лиц, можно ясно
увидеть, что так называемое счастье служило им обыкновенно гораздо больше, чем
собственные расчеты. Как бы умно ни были задуманы наши предположения,
необходимо, чтобы их увенчала и одобрила сама судьба.
Немало людей, чванящихся тем, что они сами создали себе свое положение, а
между тем если разобрать дело хорошенько, то мы нередко ничего не найдем в этих
людях, кроме самой посредственной бездарности. Благоприятная минута для действия
да случайное стечение счастливых обстоятельств — они были истинной причиной их
возвышения. Часто бывает и так, что обстоятельства, благоприятствующие одним,
повергают других, совершенно без вины, в печаль и несчастье. Но людская толпа
мало заботится о причинах, вызывающих события, и смотрит только на результаты.
Замечательно, что люди средних, заурядных способностей действуют нередко с
большим тактом и большей осторожностью, чем богато одаренные натуры. Это легко
объяснить. Желая узнать, какое впечатление произведет на толпу какая-нибудь речь
или какой-нибудь поступок, стоит только представить себе, какое действие
произвели бы они на нас самих. Человек, недалеко стоящий по способностям от
уровня способностей толпы, имеет, таким образом, в себе самом мерило того
эффекта, которое можно на нее произвести. Между тем, человек гениальный думает и
умозаключает до того своеобразно, что попытка его
навязать свои мысли толпе почти наверно не будет иметь успеха с первого раза.
Великий человек также неловко чувствует себя на второстепенном подчиненном
месте, как заурядный человек — на высоком. Приковать гения к обыденному труду
все равно что запрячь скаковую лошадь в тяжелый воз, которого она, конечно, не
будет в состоянии сдвинуть с места и не подчинится никаким усилиям
невежды-кучера.
В общественной жизни камнем преткновения для счастья нередко является
несовершенство наших законов и учреждений, медленность производства дела в судах
и излишек формальностей в ведении процессов. Потому счастлив тот человек,
который сумеет избежать в жизни необходимости обращаться к этим способам
добиться желаемого, способам, нередко отравляющим нашу жизнь. Мелкие
правонарушения и обиды, не затрагивающие нашей чести, всего полезнее переносить
без возбуждения преследования, а если и возбуждать его, то учтиво и умеренно,
признавая в то же время и права соперника. Но если вы, к несчастью, обладаете
горячим, увлекающимся характером, то советую не начинать процессов вовсе.
Вообще, лучше бывает предпочесть судебному разбирательству своих претензий
простой третейский суд нескольких честных, разумных друзей. Выбор такого способа
решения дела докажет миролюбие ваших намерений и расположит впредь в вашу пользу
как судей, так равно и общественное мнение. Но если все средства миролюбивого
окончания дела будут истощены и вы сверх того все-таки останетесь убежденными в
его правоте — тогда умейте поддержать свои права с настойчивостью, равной
прежней уступчивости. Тогда уже следует не только защищаться, но и нападать,
нападать где только возможно, пользуясь всеми к тому средствами, деньгами,
друзьями, убеждениями, советами, даже хитростью. Победу в таких случаях, подобно
победе на войне, одержит та из враждующих сторон, которая сумела поразить врага
там, где он всего слабее и где менее всего ожидает нападения. Судебные процессы
имеют сходство с дуэлями тем, что как в тех, так и в других смелость и
настойчивость, показанные однажды, отобьют у многих охоту быть впредь вашими
противниками. Зачинщики равно презрительны в обоих случаях.
Если дело будет проиграно — надо утешиться мыслью, что, вероятно, были вы не
правы. Не следует забывать, что эгоизм очень редко допускает нас обсудить
собственные права с полным беспристрастием. Судьи, посвятившие всю свою жизнь
изучению законов и принесшие присягу судить по правде, во всяком случае должны
считаться более беспристрастными решителями вопросов, в которых сами мы, как
заинтересованная сторона, можем многое видеть в ложном свете, из самолюбия или
по незнанию. Если б мнения осужденных принимались в соображение при
постановлении приговоров, то едва ли хотя бы один приговор мог когда-нибудь
состояться.
Существует весьма распространенное в массе правило, что не следует вмешиваться в
чужие дела для того, чтобы никто не вмешивался в наши. Правилу этому часто
следуют только низкие души. Есть много в жизни случаев, когда вмешательство в
чужие дела становится для нас священной обязанностью. Каждый благородный человек
вступится для защиты слабого и невинного, как сам за себя. Угнетенный сделается
его другом с той самой минуты, как защита эта сделается для него необходимостью.
Для вмешательства в чужие дела подобного рода нет надобности предъявлять
какие-либо права, а достаточно иметь только ум и сердце.
Доведенная до крайних пределов осторожность иногда переходит в лукавство или,
говоря вернее, люди нередко дают этому последнему пороку имя осторожности.
Потому советую каждому строго следить за собой, чтобы не впасть в эту ошибку.
Хитрость хотя и может быть иногда полезным спутником хороших качеств, но в
большей части случаев она обнаруживает их отсутствие. Лев не хитер, хитра
лисица. Рассматривая с этой точки зрения целые нации, мы легко увидим, что те из
них, в основе характера которых лежит хитрость, наименее пользуются уважением.
Надо, впрочем, заметить, что степень презрения, оказываемого лукавству и
хитрости, вообще, зависит не столько от простого существования в ком-нибудь этих
душевных свойств, сколько от целей, для достижения коих они направлены. Цель
хорошая и честная сама по себе никогда не потребует для своего осуществления
различных окольных путей и уловок.
Хитрость никогда не может остаться безусловно скрытой. Как бы ловко мы ни
притворялись, внешность наших поступков непременно обнаружит что-то
ненатуральное, а этого уже достаточно, чтоб зародить насчет нас подозрение в
глазах проницательных людей. Особенно трудно бывает притворяться честным
человеком тому, у кого действительной честности нет в душе. Такой человек похож
на иностранца, говорящего на чужом ему языке. Как бы хорошо он ни говорил,
неизбежный акцент выдаст его непременно.
Достичь уважения не поможет никакая хитрость. Этого можно добиться, только сделавшись достойным уважения действительно. Истинно честного человека молено признать даже в те минуты, когда он заботится исключительно о своем интересе. Прямой, открытый характер, всегда прямо идущий к цели, не заботясь ни о знаках одобрения, ни о расставляемых на его пути препятствиях, принесет нам более пользы, чем всевозможные уловки осторожности и хитрости. Человек, достигший цели таким путем, наслаждается плодами своих трудов более, чем, кто-либо другой; и если даже цель эта не будет достигнута, он все-таки отступит без позора и стыда и сумеет утешиться, тогда как хитрый плут, однажды обличенный, никогда более не поднимется в общем мнении.