написать

Окружение против окружения

Как ребёнок иммигрантов становится неотличимым от сверстников новой страны. Как иммигранты могут сохранить свою культуру

Тим Паркс - британский писатель, который прожил несколько лет в Италии и воспитывал там своих троих детей. Его книга "Итальянское образование" рассказывает о его опыте отца-иммигранта. Он написал ее, как он говорит, в надежде, что к тому времени, когда мы дойдем до последней страницы этой книги, и читатель, и, что гораздо важнее, я сам начну понимать, как это происходит, что итальянец становится итальянцем, как так получается (как оказалось годы спустя), что мои собственные дети - иностранцы.10

Насколько я могу судить, Паркс никогда не понимал, как итальянец становится итальянцем. Но он очень хорошо умеет описывать чувства отца, который наблюдает, как его дети становятся членами другой культуры.

Затем Мишель приходит и говорит мне на английском: "О, не будь таким фискальным, папа. Не будь таким фискальным".-Он жалуется на то, что я отправляю их спать вовремя, и он то, что он имеет ввиду - жестоким. Non essere fiscale, Papa.

Итальянское слово fiscale. Тим Паркс объясняет, это уничижительный термин, означающий "слишком суровый" или "извращенно требовательный".- Не волнуйся, папа. Не будь таким занудой.

- Не будь фискалом, - говорит Мишель, зная, что мне нравится, когда он говорит по-английски. - Мы будем вести себя хорошо, если ты позволишь нам не ложиться спать". Он имеет в виду, что эти правила (о которых он не знает, что они как правило, английские) не должны применяться буквально (чисто итальянская гибкость).11

Со смесью гордости и сожаления, Паркс видит, что его сын становится полноправным членом общества, в котором он навсегда останется аутсайдером. Должно быть, он рассчитывал, что Микеле станет итальянцем, иначе зачем бы он дал ему итальянское имя? И все же ему грустно видеть, как это происходит. Он теряет своего ребенка, даже ещё больше, чем большинство родителей теряющие своих детей.

Я думаю, что все родители-иммигранты испытывают эту смесь гордости и сожаления, наблюдая, как их дети становятся членами другой культуры, но у некоторых гордость является более сильной, а у других - сожаление. Я знаю японку, которая вышла замуж за американца европейского происхождения и живет в Соединенных Штатах, и которая никогда не говорила по-японски со своими детьми, потому что боялась, что это помешает им выучить английский (это не помешало бы). С другой стороны, я знаю еврейку, чьи ортодоксальные бабушка и дедушка эмигрировали в Соединенные Штаты из Польши, а затем забрали своих детей обратно в Польшу, когда увидели, что они превращаются в безбожных американцев. Бабушка и дедушка и все дети, за исключением одного ребёнка, погибли во время Холокоста.

Православные родители могут воспитывать детей в Соединенных Штатах, не превращая их в безбожных американцев. В Бруклине, штат Нью-Йорк, есть евреи-хасиды, сохранившие религию, обычаи и даже стиль одежды и украшений, в которых они прибыли из Восточной Европы несколько поколений назад. Они делают это для того, чтобы своим примером обучать детей. Дети ходят в религиозные школы, под названием ешивах; они не смешиваются с детьми из других культур ни в школе (где все дети являются потомками евреев-хасидов), ни по соседству (большинство их соседей также являются евреями-хасидами).

Другая группа, которой удалось удержать своих детей от ассимиляции в культуру большинства, - это гуттериты Канады. Эти люди живут в общине, практикуют крещение взрослых, одеваются в старомодную одежду и имеют строгие правила поведения. В каждой колонии есть своя школа, где детей учат "страху Божьему, самодисциплине, трудолюбию и страху перед ремнем", как выразился британский журналист. Журналист, который провел некоторое время в колонии гуттеритов, объясняет:

В вопросе о гуттеритском образовании на карту поставлено не что иное, как продолжение существования гуттеритов как отдельного социального образования в Канаде. Преемственность общественной жизни гуттеритов зависит не от Бога или религиозных убеждений, а на сохранении ими контроля за образованием детей. "Мы никогда не смогли бы удержать их, если бы они ходили в обычную школу", - признался старейшина.12

Но большинство детей, чьи родители не являются представителями культуры большинства, действительно ходят в обычные школы. Что происходит, по крайней мере, на время, так это то, что дети становятся бикультурными. По сути, они становятся гражданами двух разных стран - страны своих родителей и страны вне родительского влияния. Бикультурные дети могут смешивать две культуры или переключаться между ними.13 Переключение вперед и назад называется переключением кода; я описывала это в четвёртой главе.

Почему некоторые дети переключаются, а другие ассимилируются? Почему иногда требуется всего одно поколение, чтобы культура иммигрантов была утрачена, а иногда три? При всем том, что было написано на тему "плавильного котла", социологи и психологи до сих пор не обращали особого внимания на то, что создаёт отличие. Вот почему доказательства, которые я должна использовать, чтобы поддержать свою позицию, в основном состоят из эпизодов.

Когда иммигранты приезжают в Соединенные Штаты из другой страны, они часто селятся в районах, где есть другие люди того же национального происхождения. Есть китайские и корейские кварталы; есть районы, в которых большинство взрослых приехали из Пуэрто-Рико или Мексики. В прошлом были кварталы, в которых преобладали итальянцы, ирландцы или евреи, и части на среднем Западе, в которых преобладали шведы, норвежцы или немцы. Дети иммигрантов, растущие в таких районах, окружены сверстниками из таких же домов - домов, где не говорят по-английски, где вместо ложек и вилок можно использовать палочки для еды.

В таких районах дети смешивают две культуры. Они приобретают американские обычаи с иностранным привкусом. Они учат английский, но говорят с акцентом. Несколько лет назад в студенческой газете Принстонского университета первокурсница пожаловалась, что ее одноклассники постоянно спрашивают, из какой страны она родом. Она родилась и выросла в Техасе и была оскорблена этим вопросом. Она не поняла, что они задавали этот вопрос, потому что говорила по-английски с испанским акцентом. В Аризонской средней школе, которую я посещала, было много мексиканско-американских детей. Большинство из них принадлежали к мексиканско-американским группам сверстников и говорили по-английски с испанским акцентом.

Культуры иммигрантов, как правило, утрачиваются через одно, два или самое большее три поколения. Социологи рассматривают это как постепенный процесс, но он только кажется постепенным. Это происходит постепенно для группы в целом, но не для отдельных семей. Старая культура теряется в одном поколении, как только семья переезжает из Китайского квартала или мексиканско-американского района в район, где они больше не окружены людьми того же национального происхождения. Что заставляет этот процесс  выглядеть постепенным, так это то, что семьи не переезжают одновременно. Некоторые переезжают, как только могут себе это позволить, другие ждут поколение или два.

Когда ребенок иммигрантов присоединяется к группе обычных, неэтнических американцев, культура родителей теряется очень быстро. Отец китаец, который приехал в Калифорнию из Гонконга, сетует на потерю его дочерью китайской идентичности:

"Все ее друзья в школе были белыми девочками", - говорит он о своем младшем ребенке. - "Это хорошо, пока ты растешь. Но белые девушки выходят замуж за белых мужей и соблюдают западные обычаи. Тогда вы начинаете чувствовать различия между вами, но уже слишком поздно. Когда вы уделяете слишком много внимания и проводите слишком много времени со своими белыми друзьями, вы склонны игнорировать свою собственную группу."14

Поскольку ее подругами были американцы европейского происхождения, а не китайцы, дочь иммигранта из Гонконга скорее стала бы переключаться между культурами, чем смешала их. Дома она могла бы говорить по-китайски и пользоваться палочками для еды, с друзьями - по-английски, пользуясь ножом и вилкой. Ребенок переключается между двумя культурами, проходя через дверь своего дома. Щёлк. Щёлк.

Но две культуры такого "переключателя", хоть и раздельны, не являются равными. Дети иммигрантов привносят культуру своих сверстников домой к своим родителям; они, как правило, не привносят культуру своих родителей к своим сверстникам. Дочь британского психолингвиста (упомянутого в предыдущей главе) принесла домой черный английский - она не учила своих друзей в детском саду говорить с британским акцентом. Психолог, воспитанная в Канаде родителями португальскими иммигрантами, сообщила, что большую часть детства она отказывалась говорить по-португальски: когда родители обращались к ней на португальском языке, она отвечала по-английски. Она заинтересовалась португальским только тогда, когда ее семья провела лето на родине ее родителей.15

Тим Паркс не понял, как ему повезло, что его сын, родившийся в Италии, все еще хочет говорить с ним по-английски. Мишель - типичный "переключатель": он не смешивает два своих языка. Он не говорит отцу: "Не будь глупым, папа". Поскольку у него нет подходящего английского слова, он использует итальянское слово, но переводит его в ближайший английский эквивалент, который он может найти - тот, который, к сожалению, не имеет правильного значения. Хотя Мишель делает героические усилия, чтобы придерживаться английского языка, его английский словарь не поспевает за итальянским, и это тоже типично для "переключальщиков". Дети, говорящие на одном языке дома, на другом языке вне дома, продолжают совершенствоваться в языке вне дома, в то время как их родной язык застревает на уровне, едва достаточном для общения с родителями. Лингвист С. И. Хаякава, воспитанный в Канаде родителями японского происхождения, признался, что "говорит по-японски запинаясь, и имеет детский словарный запас."16

Когда происходит щелчёк переключения кода каждый раз, когда ребёнок проходит через дверь своего дома, эта нестабильная ситуация, в конечном итоге, решается в пользу окружения вне дома. Но есть и другой вид переключения кодов, который может иметь больше стойкости: он включает в себя два разных кода поведения вне дома. Антрополог, который изучал индийских мальчиков "мискуики" из американской общины в штате Айова отмечает, что они вели себя по-другому, когда они были в соседнем англо-американском городе, чем когда они были в общине "мискуики". Группы сверстников - шайки, как их называл антрополог, - индейских мальчиков мискуики, когда они были в городе, переключались между англо-американскими нормами поведения и индийскими нормами в своей общине.17 Разница между этими мальчиками и классическими "переключальщиками" вроде Мишель заключается в том, что у мальчиков мискуики имеются сверстники, с которыми они разделяют обе культуры.

В Риме поступайте, как римляне. Для детей это нечто большее: когда они в Риме, они становятся римлянами. Даже если их родители англичане, китайцы или мискуики. Когда культура вне дома отличается от культуры внутри него, внешняя культура побеждает.

Я прихожу к выводу, что ни методы воспитания детей родителями, ни подражание ребёнка родителям не могут объяснить, каким образом культуры передаются от одного поколения к другому. Следовательно остаётся всего две возможности: либо дети подражают всем взрослым в сообществе или они подражают другим детям. Чтобы провести различие между этими альтернативами, необходимо найти случаи, когда культура детей отличается от культуры взрослых в их общине. И такие случаи существуют.