Обзор Маккоби и коллег. Либо родители не влияют на ребёнка, либо влияют на каждого ребёнка по разному. Порядок рождения
По большому счету, исследователи социализации проигнорировали тревожные результаты, о которых сообщают поведенческие генетики. Из немногих, кто обратил на них внимание, наиболее заметной была Элеонора Маккоби, профессор Стэнфорда, упомянутая в 1-й Главе (та, которая признала, много лет спустя, что первое исследование социализации не удалось).
В 1983 году Маккоби и ее коллега Джон Мартин опубликовали длинный и глубокий обзор исследований в области социализации. Они говорили о методах, результатах и теориях исследований. Они говорили о влиянии родителей на детей, а также о влиянии детей на родителей. После восьмидесяти страниц плотного текста они суммировали свои впечатления о всех исследованиях в нескольких коротких абзацах. Они указали, что обнаруженные корреляции между поведением родителей и характеристиками детей не являются ни сильными, ни согласующимися. Учитывая большое число проведенных измерений, они задались вопросом, не могли ли обнаруженные корреляции быть случайными. И они обратили внимание своих читателей на загадочные выводы из области поведенческой генетики: приемные дети, растущие в одном доме, совсем не похожи друг на друга по характеру, и даже у биологических братьев и сестер корреляции очень низкие.
Учитывая слабость тенденций в исследованиях социализации и выбивающихся из ряда результатов появляющихся в исследованиях поведенческой генетики, Маккоби и Мартин пришли к следующим выводам:
Эти выводы убедительно свидетельствуют об очень незначительном влиянии физической среды, которую родители обеспечивают для детей, и очень небольшом влиянии характеристик самих родителей, которые, по существу, должны быть одинаковыми для всех детей в семье: например, образование или качество отношений между супругами. На самом деле, это означает либо то, что родительское поведение не имеет никакого эффекта, либо что единственные эффективные аспекты воспитания должны сильно отличаться от одного ребенка к другому в одной и той же семье.11
Либо родители не имеют никакого влияния на детей, либо они по-разному влияют на каждого ребёнка - это были единственные две возможности, которые предложили Маккоби и Мартин. Ни одна из них не понравилась исследователям социализации. Это было все равно, что сказать эпидемиологам, что либо брокколи и физические упражнения не оказывают никакого влияния на здоровье, либо они делают одних людей здоровыми, а других больными. Согласитесь, брокколи и физические упражнения, вероятно, оказывают разное воздействие на разных людей, но, по крайней мере, в эпидемиологии есть общие тенденции - употребление овощей и регулярная физическая нагрузка, как представляется, полезны для большинства людей. В исследованиях социализации, по словам Маккоби и Мартина, даже не было понятно, какими были общие тенденции.
Я хочу рассмотреть их заявление более внимательно, поскольку оно имеет важное значение. "Эти результаты", - заявили они - под которыми они понимали слабые и противоречивые тенденции обнаруженные исследователями социализации, плюс более низкие, чем ожидалось, корреляции между выращенными вместе братьями и сестрами обнаруженными поведенческими генетиками - "чётко дают понять, что имеется очень незначительное влияние физической среды, которой родители обеспечивают детей и очень незначительное влияние родительских характеристик, которые должны по существу быть одинаковыми для всех детей в семье". Другими словами, большинство вещей, которые, как считалось, оказывают важное влияние на детей, оказывается не оказывают на них существенного влияния. Работают родители или не работают, читают или не читают, пьют или не пьют, дерутся или не дерутся, остаются женатыми или разводятся - все это "должно быть существенным образом одинаково для всех детей в семье", и поэтому все, как представляется, "очень мало влияет" на детей. Точно так же, как и физическая среда дома - будь то квартира или фермерский дом, просторный или переполненный, грязный или опрятный, полный предметов искусства и сыра тофу или полный автозапчастей и чипсов - все это тоже "должно быть существенным образом одинаково для всех детей в семье" и поэтому, по-видимому, "оказывает очень мало влияния".
Одним росчерком пера Маккоби и Мартин вычеркнули большую часть того, чем исследователи социализации зарабатывали на жизнь десятилетиями. Вторым ударом они пригрозили перечеркнуть все остальное. Выбирайте, говорят они: либо дом и родители не имеют никакого воздействия, либо единственные вещи, которые имеют воздействие, это те вещи, которые отличаются для каждого ребенка в семье. Первый вариант означал бы, что самонадеянность воспитания неверна; второй давал единственную надежду на её спасение.
Никто не выбрал первый вариант. Ни один. Сторонники развития, которые обращали внимание на то, что происходит в этой области в целом, а не в их собственном маленьком мирке, сплотились вокруг второй альтернативы Маккоби и Мартина. Остальные проигнорировали предупреждение, что небо падает, и продолжали пахать.
Вторая альтернатива Маккоби и Мартина говорит, что "единственные воздействующие аспекты воспитания должны сильно варьироваться от одного ребенка к другому в одной семье". Другими словами, родители и дом по-прежнему имеют значение, но каждый ребенок, по сути, живет в другой среде внутри дома. Сторонники такого подхода говорят о "внутрисемейных экологических различиях", имея в виду опыт, который дети, выросшие в одной семье, не разделяют. Например, родители могут предпочитать одного ребенка другому, поэтому предпочитаемый ребенок растет с любящими родителями, в то время как другой растет с равнодушными или отвергающими его родителями. Или родители могут быть строгими с одним ребенком, а с другим снисходительными. Или они могут навесить на одного клеймо "спортсмен", а на другого "умник". Внутрисемейные экологические различия также могут быть результатом взаимодействия самих детей. Один растет с властной старшей сестрой, другой с надоедливым младшим братом. Дом описывается, не как единая однородная среда, а как куча маленьких микросред, где каждая населена одним ребёнком.
Это вполне разумная идея. Нет никаких сомнений в том, что такие микроокружения существуют, нет никаких сомнений в том, что каждый ребенок в семье имеет различный опыт в том же самом доме и разные отношения с другими людьми, которые в нем живут. Все знают, что родители не относятся к своим детям одинаково, даже если они пытаются. Мама всегда любила тебя больше всех, так что, естественно, ты получилась лучше.
Но сразу же мы сталкиваемся с проблемами, потому что этот путь ведет прямо к бесконечной петле причин и следствий. Откуда нам знать, что мама не любила тебя больше, потому что ты был лучше с самого начала? Вы умны, потому что вас назвали "умником" или вас назвали "умником", потому что вы были умны? Если родители относятся к каждому из своих детей по-разному, это их реакция на различия между своими детьми или они являются их причиной?
Чтобы выйти из этой петли, нам нужно показать, что родители не просто реагируют на характеристики, которые уже были у их детей - характеристики, с которыми они родились. Нам нужно найти причину, по которой родители могут по-разному относиться к двум детям, которую нельзя объяснить генетическими различиями между ними. Затем - и это самое сложное - нам нужны доказательства того, что эти различия в обращении родителей действительно влияют на детей. Нам нужны доказательства эффектов "родитель-ребенку", потому что, если все, что мы имеем, это эффекты "ребенок-родителю", мы не покажем, что родители имеют какое-либо влияние на то, какими вырастают их дети.
Порядок рождения
Есть одна вещь, о которой я могу подумать, которая заставляет родителей действовать по-разному в отношении разных детей, и которую нельзя объяснить с точки зрения характеристик, с которыми родились дети это порядок рождения. Первенец и рождённый вторым, имеют равные шансы в лотерее, в которой передаются гены, но как только они рождаются, они оказываются в очень разных микроокружениях. У них есть разные переживания в доме, и эти переживания могут быть предсказаны с некоторой точностью, на основании того кто из них родился первым. Первенец получает полное внимание родителей, по крайней мере, в течение года, а затем внезапно "свергается" и должен конкурировать с соперником; у второго ребенка конкуренция существует с самого начала. Первенец воспитывается нервными, неопытными родителями; второй рождается родителями, которые знают (или думают, что знают), что они делают. Родители дают первенцам больше ответственности, больше упрёков и меньше независимости.12
Если на личности детей влияет то, как их родители относятся к ним, и если родители относятся к первенцам иначе, чем к позжерождённым, то порядок, в котором они родились, должен оставлять следы на личностях детей - следы, которые все еще должны быть обнаружимы после того, как они вырастут. Следы называются следствия порядка рождения. Они являются любимой темой среди писателей популярной психологии. Вот, например, Джон Брэдшоу, гуру "неблагополучных семей", - говоря об отличительных личностных особенностей рождённых первыми, вторыми и третьими:
"Рождённый первым ребенок будет принимать решения и придерживаться ценностей, сообразно с отцом или прямо противоположных ему. . . . Они ориентированы на других и социально подготовлены. . .. У детей рождённых первыми часто возникают проблемы с развитием высокой самооценки. .. . Рождённые вторыми дети естественным образом устанавливают связь с эмоциональным потребностям системы. . . . Они сразу же подхватят "скрытые повестки дня", но не смогут ясно выразить свои чувства. Из-за этого, дети рождённые вторыми часто кажутся наивными и озадаченными. . . . Третий ребенок нанизывается на отношения необходимые в системе. . . . Выглядит очень не вовлеченным, но на самом деле очень вовлечен. Чувствует себя очень раздвоено и ему трудно даётся выбор".13
Проблема академических психологов заключается в том, что они не могут делать подобные заявления, если нет каких-либо доказательств в их поддержку. Они должны быть в состоянии показать, что, в среднем, старшие дети действительно имеют больше проблем с самооценкой, чем ребёнок рожденный вторым или третьим, и что третьи действительно чувствуют себя более раздвоено, чем старшие братья и сестры. Баллы личностного теста могли бы послужить этой цели, если бы по ответам, которые они дали можно было бы показать, что первенцы, вторые и третьи дети систематически отличаются друг от друга.
Более пятидесяти лет академические психологи всех направлений искали эти систематические различия - искали убедительные доказательства того, что порядок рождения влияет на личность. И поведенческие генетики, и исследователи социализации хотели бы найти такие доказательства. Для поведенческих генетиков это обеспечило бы способ примирить их выбивающиеся из колеи результаты с их предположениями (да, поведенческие генетики тоже верят в силу воспитания). Для исследователей социализации потенциальный выигрыш так же очевиден: доказательство того, что то, что происходит в доме, имеет важные и долгосрочные последствия.
Кучи и штабеля данных о порядке рождения были собраны на протяжении многих лет, большая часть из них в виде баллов по личностным тестам. Тысячи испытуемых указали в верхней части страницы свое положение в семье, в которой они выросли, а на последующих страницах, имеют ли они уверенность в своих способностях или имеют проблемы с выражением своих чувств или ненависти, в процессе выбора. Сотни исследователей собрали эти страницы и проанализировали содержащиеся в них данные. К сожалению, это предприятие оказалось пустой тратой времени и бумаги. В 1990 году Джуди Данн и Роберт Пломин - она ведущий в мире эксперт по отношениям между братьями и сестрами, он ведущий в мире эксперт по поведенческой генетике - тяжело и (я подозреваю) с тоской просматривали данные по порядку рождения. И вот какое заключение они сделали:
"Когда обсуждаются различия в поведении родителей по отношению к своим разным детям, часто первым вопросом, который приходит на ум, является порядок рождения детей. Часто считается, что родители обращаются со своим первенцем отлично от детей родившихся позже. ... В целом и общем такие различия не имеют значения. Это происходит потому, что индивидуальные различия в личности и психопатологии всёго населения - различия в результатах, которые мы пытаемся объяснить - не связаны четко с порядком рождения индивидов. Хотя это свидетельство идет вразрез со многими широко распространенными и взлелеянными убеждениями, оценка тех, кто внимательно изучал большое количество исследований, заключается в том, что порядок рождения играет лишь небольшую роль в драме различий между братьями и сестрами.... Если нет систематических различий в личности в соответствии с порядком рождения, то любые различия в родительском поведении, связанные с порядком рождения, не могут быть очень значимыми для последующего результата."14
Данн и Пломин ссылались на "тех, кто внимательно изучал большое количество исследований". В первую очередь среди этих внимательных наблюдателей были неутомимые швейцарские исследователи Сесиль Эрнст и Жюль Ангст - верно, Эрнст и Ангст, я их не выдумала.
В своем геркулесовом обзоре исследований порядка рождения Эрнст и Ангст рассмотрели все исследования, которые они могли найти о личности и порядке рождения - исследования, опубликованные в любой точке мира в период с 1946 по 1980 годы. Данные состояли из прямых наблюдений за поведением испытуемых, оценок их родителей, братьев и сестер или учителей, а также оценок по различным личностным тестам. Собрав воедино все эти результаты, Эрнст и Ангст ожидали проверить гипотезу о том, что "личность меняется в зависимости от порядка рождения: что существует "личность первенца".15
Они этого не подтвердили. Во-первых, Эрнст и Ангст обнаружили, что большинство исследований, направленных на то, чтобы показать следствия порядка рождения, были неисправимо ошибочными. В большинстве случаев исследователи не учитывали различия в размере семьи и социально-экономическом статусе, переменные, которые сами по себе связанны и могут искажать результаты.16 Эрнст и Ангст устранили недостатки исследований, собрали то, что у них осталось, и что они обнаружили? Отсутствие согласованных последствий воздействия порядка рождения на личность. Большинство исследований не давали значимых результатов. Когда последствия действительно имели место, они часто ограничивались какой-то подгруппой испытуемых - девочками, но не мальчиками, маленькими семьями, но не большими - без согласования или причин по отношению к эталону.
Чтобы убедиться, что они ничего не упустили, Эрнст и Ангст провели собственное исследование. Это было огромное исследование по стандартам социальных наук: они дали личностные тесты 7582 жителям Цюриха в возрасте 18-25 лет. Измерялось двенадцать различных аспектов личности: общительность, экстраверсия, агрессивность, возбудимость, нервозность, невротизм, депрессия, подавленность, спокойствие, мужественность, доминирование и открытость. (Нет, смешливость они не измеряли)
Результаты не дали утешения верующим в эффективность семейного окружения. Среди испытуемых, происходящих из семей с двумя детьми, не было существенных различий между рождённым первым и рождённым вторым ни в одной из измеренных черт личности. Среди испытуемых, происходящих из семей из трех или более человек, было одно небольшое различие, возможно, случайность: последний родившийся набирал немного меньше баллов по мужественности. (Когда измеряется так много переменных, значимое отличие, скорее всего, проявится случайно).17
Эрнст и Ангст суммировали результаты своих усилий следующим образом: "переменная окружения" - порядок рождения, - "которая считается весьма актуальной, таким образом, не подтверждается в качестве предиктора личности и поведения. Это может означать, что большинство наших мнений в области динамической психологии придется пересмотреть."18
Но вера в следствия порядка рождения не убивается так легко: это одна из тех вещей, которые могут быть разрушены несколько раз подряд и появляться снова и снова, раз за разом. Из многих попыток возродить идею, одна, привлекшая наибольшее внимание, историка науки Фрэнка Салловея. В своей книге "Рожденные бунтовать", Салловей утверждал, что инновации в научной, религиозной и политической мысли, как правило, поддерживаются против первенцев более позжерождёнными. Это потому, что позжерождённые более наделены качеством, которое он назвал "открытость опыту". Сами новаторские мысли, как я обратила внимание, не обязательно продукты позжерождённых: Галилей, Ньютон, Эйнштейн, Лютер, Фрейд, и Мао Цзэ-Дун все были первенцами. Но когда дело доходит до принятия новых идей от других людей, оказывается (исходя из данных, представленных в книге Салловея), что первенцы, как правило, с этим затягивают. С раннего детства, говорит Салловей, они сильно инвестировали в статус-кво. Если только они не уживаются со своими родителями или не имеют других причин, которые он перечислил, у первенцев нет мотивации бунтовать. Они не хотят раскачивать лодку, в которой они уже получают больше, чем им положено. Что бы ни выдавалось, особенно родительское внимание, они всегда получают первый заряд. Все, что им нужно сделать, чтобы сохранить свое привилегированное положение, это сказать "Да, мамочка, Да, папочка". Поскольку задница родителей уже заполнена мягким языком, младшие братья и сестры должны искать другую роль в семье. Таким образом, позжерождённые те, кто восстает. Взрослые позжерождённые с большей вероятностью поддерживают то, что Салловей назвал "неортодоксальными" (в отличие от ортодоксальных) взглядами.15
Возможно, я предвзято отношусь к теории Фрэнка Салловея, потому что я сама первенец с неортодоксальными взглядами. Салловей, сам из позжерождённых, очень предвзят в отношении первенцев: в его книге они изображены эгоистичными, нетерпимыми, ревнивыми, упрямыми, агрессивными и властными. Каин, как он не раз подчеркивал, был первенцем. Салловей явно отождествляет себя с Авелем.
Раз уж я застряла в роли деспотичного агрессора, я попыталась извлечь из этого максимум пользы. Моя критика "Рожденных бунтовать" в конце данной книги в Приложении 1. Салловей перепроверил исследования, пересмотренные Эрнстом и Ангстом и пришёл к другим результатам, результатам которые поддерживают его теорию. Но его повторный анализ показался мне неубедительным. И Салловей не упомянул о том, что Эрнст и Ангст провели собственное исследование, тщательно проведенное исследование, которое было масштабнее, чем любое из рассмотренных - и не обнаружили никаких интересных следствий порядка рождения. В частности, они не нашли разницы между первенцами и позжерожденными в откровенности.
Следствия порядка рождения как вещи, которые, как вам кажется, вы видите краем глаза, но которые исчезают, когда вы смотрите на них в упор. Они продолжают появляться, но только потому, что люди продолжают их искать, анализировать и повторно анализировать свои данные, пока не найдут их. Более часто они появляются в старых или небольших исследованиях, чем в новых или больших. Чаще всего они обнаруживаются, когда личность испытуемых оценивается их родителями или братьями и сестрами, к чему я вернусь в следующей главе.
Родительская любовь и внимание распределяются неравномерно; Салловей - прав. В своей книге он привел вывод о том, что две трети матерей с двумя детьми признались исследователям, что они отдают предпочтение одному ребенку перед другим.20 Чего он не упомянул, так это того, что подавляющее большинство этих беспристрастных матерей говорили, что их младший ребенок получает больше внимания и любви. Этот результат был подтвержден более поздним исследованием, в котором были опрошены как матери, так и отцы. Примерно половина призналась, что они больше любят одного ребенка, чем другого. Из этих родителей 87% матерей и 85% отцов отдавали предпочтение младшему ребенку.21
Вопреки представлениям Салловея и, возможно, вопреки его детским воспоминаниям, львиную долю родительской любви и внимания чаще получает младший ребенок, а не старший. Это так во всем мире.22 В тех местах, где все еще используются традиционные методы воспитания детей (я опишу их в Главе 5), младенцев балуют, а трехлетних свергают с пьедестала без предупреждения или извинений, когда рождается младший ребёнок. Твой старший брат может унаследовать королевство, особняк или семейную ферму, но это не значит, что мама всегда любила его больше. Может, она и любила его больше, но не потому, что он родился первым.
У меня есть что рассказать о теории Салловея в следующей главе. Сейчас речь идет о порядке рождения, и последнее слово за этими прямолинейными швейцарскими исследователями, Эрнстом и Ангстом. Курсивом (их).
Исследование порядка рождения кажется очень простым, так как позиция в родстве и размер круга родственников легко определяются. В компьютер вводятся порядковые номера, и тогда легко найти правдоподобное объяснение любой существенной разницы в связанных переменных. Если, например, дети, родившиеся последними, сообщают о большей тревоге, чем другие по порядку рождения, то это потому, что в течение многих лет они были самыми слабыми в семье. Если первенцы оказываются самыми робкими, то это из-за бестолкового обращения неопытной матери. Если, с другой стороны, средние дети проявляют наибольшую тревогу, то это потому, что ими родители пренебрегают, так как они ни первые, ни последние. При некотором воображении можно даже найти объяснение сильной тревоги у второй четырёхлетней девочки и так далее до бесконечности. Такого рода исследования - пустая трата времени и денег.