Глава 8. Мир становится бетонным

Строительство из бетона зданий, церквей, дорог и каналов. Дом над водопадом. Административное здание Райта

После того, как небоскреб Ingalls доказал, что железобетон может быть использован для строительства больших зданий, многие архитектурные и инженерные фирмы быстро вспрыгнули на подножку набирающего скорость "бетонного поезда". Два интересных здания в Соединенных Штатах, которые последовали по пятам здания Ingalls, были Terminal Station (железнодорожная станция) в Атланте, штат Джорджия (1905) и Marlborough-Blenheim Hotel в Атлантик-Сити, Нью-Джерси (1906). Как и многие железобетонные сооружения того времени, вокзал был построен таким образом, чтобы он выглядел как здание из камня и кирпича. Отель Marlborough-Blenheim был более ярким и напоминал дворец Моголов. Его архитектурный стиль лучше всего назвать "преддверие Лас-Вегаса".

К этому времени в Париже (1904) была освящена первая железобетонная церковь: Eglise Saint-Jean-de-Montmartre, спроектированная Анатолем де Бодо. Работы над церковью начались десять лет назад, но были приостановлены из-за отсутствия в строительных нормах положений, касающихся железобетонных конструкций. Как и во многих работах Фрэнка Ллойда Райта и римлян - кирпичная облицовка церкви была неотъемлемой частью бетонного ядра.

Все больше и больше дорог и скоростных шоссе строилось из бетона. В 1891 году американский изобретатель Джордж Бартоломью построил первую в мире бетонную улицу в Беллефонтейне, штат Огайо. Эта улица существует и по нынешний день. Несмотря на то, что бетон дороже асфальта, он лучше держится и требует меньше ремонтных работ, поэтому он был признан идеальным материалом для дорожного строительства. Кульминацией бетона стало его использование в американской системе автомагистралей (1956-1992), крупнейшее известное по настоящий момент использование этого материала в гражданском строительстве.

Большие мосты начали строить и из железобетона, начиная со стометровой длины - мост Рисорджименто в Риме (1911). Массивные шлюзы Панамского канала были построены из железобетона (1914 год), что завершило проект, на который ушло десять лет и было положено 5609 жизней, и это был самый большой инженерный подвиг, который мир еще не видел.

 

 

Большинство крупных автопроизводителей, и Ford и Fiat, начали строить свои сборочные заводы из железобетона еще до 1920-х годов. Когда в Европе разразилась Первая Мировая война, железобетонные бункеры продемонстрировали свою грозную силу, успешно противостоя выстрелам из стрелкового оружия, взрывам гранат и даже прямым артиллерийским попаданиям. Плотины, которые ранее строились из каменной кладки или уплотненной земли, стали возводиться из бетона. Польза бетона достигла своей кульминации в двадцатом веке в 1930х со строительством дамбы Гувера  и Великой дамбы Кули. В Китае проект "Три ущелья" впечатляющий и дорогостоящий - как в экологическом, так и в финансовом плане, завершенный в 2009 году в провинции Хубэй, превзошёл все предыдущие проекты гражданского строительства как по размерам, так и по объёму использованию бетона для одной строительной площадки - приблизительно 27,150,000 куб.м.

Взрывообразный рост применения бетона в строительной промышленности шёл совместно с техническим прогрессом в его проектировании и применении. Только в 1927 году миру были предъявлены: первый автобетоносмеситель с вращающимся горизонтальным барабаном (США), первый предварительно напряженный бетон (Франция), первый "измеритель заполнителя" - большой мерный бункер, который правильно измерял цементную смесь и заполнитель по объему (США).

Как мы видели, подавляющее большинство зданий, построенных из железобетона, напоминало их деревянные или каменные аналоги. Молодое поколение новых архитекторов, почти все под сильным влиянием работ Фрэнка Ллойда Райта, начали использовать пластические качества бетона для создания новых стилей архитектуры. Вальтер Гропиус в Германии представил свои здания Bauhaus ("строительный дом"), а швейцарско-французский архитектор Ле Корбюзье (урождённый Шарль-Эдуард Жаннере) стал пионером "международного стиля". Немецкий архитектор Людвиг Мис ван дер Роэ (урождённый Людвиг Мис), под влиянием Гропиуса и Ле Корбюзье, разработал строгую форму современной архитектуры, которая следовала его изречению "чем меньше тем больше". Австрийский архитектор Ричард Нейтра приехал в США в 1923 году и начал работать под руководством Фрэнка Ллойда Райта, но после краткого пребывания в Талиесин нашел работу под руководством Райта трудной, и переехал в Южную Калифорнию, где он начал успешную архитектурную карьеру проектирования домов и зданий, которые показали его творческое использование бетона.

Помимо Фрэнка Ллойда Райта, казалось, что все архитекторы-новаторы в Соединенных Штатах до Второй мировой войны были европейцами. Большинство американских архитекторов были консервативны в своих проектах, предпочитая идти на поводу вкусов своих клиентов, и не пытались убедить их принять смелые узоры или новые формы. К середине 1930-х годов европейские пионеры начали воспринимать работы Райта как устаревшие и, естественно, предполагали, что его лучшие дни остались позади. Почти все творческие личности, будь то физики или кинематографисты, обычно создают свои лучшие шедевры до сорока лет; после этого их усилия, как правило, сводятся к  повторяющейся, хотя и продуктивной схеме. В середине 1930-х Райт приближался к семидесятилетию. За исключением, возможно, нескольких его поклонников, почти все предполагали, что он испытает такое же ослабление интеллектуальных и творческих сил, которое обычно сопровождает биологическое старение человека. Удивительно, но Райт продолжал выпускать свои лучшие работы на восьмом, девятом и десятом десятилетиях жизни. Это как если бы режиссер Орсон Уэллс сделал Гражданина Кейна в старости, или Альберт Эйнштейн опубликовал что-то столь же важное, как его общая теория относительности во время его квази-отставки в Принстоне. Дело не столько в том, что Райт  продуктивно работал в последние годы - многие пожилые люди продолжают активно работать в своих областях - сколько в поразительной оригинальности его более поздних работ, которые обеспечили Райту признание одного из величайших архитекторов всех времен. И ключевой составляющей дерзкого осеннего ренессанса архитектора было смелое и творческое использование бетона.

Возвращение Франка Ллойда Райта

После строительства токийского отеля "Империал" в 1923 году архитектурная практика Фрэнка Ллойда Райта замедлилась. Первая жена Райта, Китти, наконец-то дала ему развод в 1922 году после двенадцати лет разлуки, что позволило ему жениться на своей второй сожительнице, Мириам Ноэль. Райт покинул Мириам через пару лет и подал на развод после того, как познакомился с русской танцовщицей-эмигранткой Ольгой Ивановной Лазович-Хинценберг. Он женится на Ольге Ивановне, но только после того, как его арестуют по закону Манна за их отношения. Закон Манна был уникальным американским законодательным актом направленным против межгосударственной перевозки женщины в "аморальных целях" - обычно секс между незамужними, но согласными взрослыми. В конце концов, Райт и Ольга Ивановна сумели выпутаться из унизительной процедуры, но скандал снова запятнал его репутацию.

В отличие от теперешнего времени, "плохая репутация" в 1920-х годах не была "хорошей рекламой", и между скандалами и началом Великой Депрессии Райт не мог найти много  заказов. Он восстановил свое убежище в Висконсине и взял учеников. Эти молодые начинающие архитекторы были не только обязаны платить за привилегию помогать Райту проектировать здания, но они также должны были выполнять неквалифицированную работу в Талиесине. Предполагаемые "архитекторы на обучении" обнаружили, что выполняют плотницкие работы и смешивают бетон для постоянного расширения и перестройки, которой подвергалась каждая резиденция Райта. Многие ученики уходили через год или два, в то время как те, кто оставался, обычно почитали Райта с почти религиозным трепетом. Райт любил, когда его почитали. Ему также нравились деньги, потому что он всегда тратил больше, чем зарабатывал.

Одним из его учеников был Эдгар Кауфман-младший, сын Эдгара Кауфмана-старшего, успешного бизнесмена в Филадельфии и владельца сети универмагов Kaufmann, которая в то время имела отделения во многих странах Среднего Запада и Средней Атлантики. Эдгар-младший, который работал под руководством Райта в Талеисин с 1934 по 1935 год, знал, что его отец рассматривает возможность строительства небольшого горного жилища для своей семьи на участке, которым он владел в западной Пенсильвании, поэтому он убедил его нанять Райта для этой работы. Результатом был "дом над водопадом", кратко упомянутый в 5-й главе и постоянно причисляемый к одному из самых красивых архитектурных творений всех времен. Самые поразительные характеристики "дома над водопадом" это консольные полы и перекрытия из армированного железобетона которые простираются за водопад над небольшим ручьём. Одним из малоизвестных аспектов его строительства, хотя и известным большинству специалистов изучающих работы Райта, было требование архитектора использовать для главного перекрытия только четыре арматурных стержня. Все, включая бывшего ученика Райта Эдгара-младшего и его собственный ученик, руководивший строительством, еще один послушник из Талиесина, Роберт Мошер, настаивали на том, что этого будет недостаточно. На самом деле, предложение Райта было немного безумным, так как бетонные консоли требуют достаточного количества стали чтобы обеспечить низкие напряжения в бетоне работающем на растяжение. По словам Эдгара-младшего, количество арматуры было тихо увеличено до восьми без ведома Райта (он угрожал покинуть проект, если его требования не будут выполняться буквально). Даже тогда использование всего восьми арматурных стержней было настолько минимальным, что рабочие боялись снимать опалубку после укладки бетона, опасаясь обрушения. К счастью, после того, как опалубка была удалена, никакого разрушения не произошло, но покрытия немного провисли по концам. Интересно, что бы произошло, если бы требование Райта армировать всего четырьмя стержнями арматуры было бы выполнено.

Как и в случае с большинством заказов Райта, сроки и затраты на строительство превысили первоначальные сметы. Когда "дом над водопадом" был завершен в 1937 году, его окончательные расходы составили $155,000 (около $2,5 млн. долларов 2011 года), более чем в три раза больше первоначальной оценки Райта в $50,000. Тем не менее, "дом над водопадом"  является одним из великих шедевров архитектора. Журнал Time поместил Райта и "дом над водопадом" на обложку своего номера от 17 января 1938 года. Впервые за много лет творчество Райта привлекло внимания общественности  больше, чем скандалы, сопровождавшие его непростой образ жизни. Освещение прессой "дома над водопадом" вскоре принесло Райту много клиентов, особенно заказывающих высококлассные дома. Его замечательная работа и бескомпромиссный характер вдохновили писательницу Айн Рэнд основать свой вымышленный персонаж Говарда Рорка на образе Райта в ее бестселлере "Источник". Райту понравилась книга, но когда они наконец встретились в Талиесине, оба были разочарованы друг другом. Рэнд раздражала атмосфера поклонения среди его учеников, которые ахали, когда писательница не соглашалась с Райтом, так как архитектор был раздражён радикальными взглядами Рэнд, её бесконечными проповедями и её постоянным курением. В какой-то момент Райт выхватил сигарету изо рта Рэнд и бросил ее в камин. После этого эпизода Рэнд отрицала, что Райт послужил для неё вдохновением при изображении Рорка, хотя ее письма рассказывают совсем другую историю.

"Дом над водопадом" был бы немыслимым без железобетона, как и еще два здания спроектированных Райтом, которые считаются его лучшими творениями: здание администрации Johnson Wax (построено в 1939 году) в Расине, штат Висконсин, и Музей Соломона Р. Гуггенхайма (построенно в 1959 году) в Нью-Йорке. Из-за ограничений книги невозможно обсудить все более поздние работы Райта, но эти два примера лучше всего показывают новую эстетику его дизайна с использованием бетона.

Во время строительства "дома над водопадом" Райт подошел к президенту Johnson Wax Company Герберту "Хибу" Джонсону, внуку основателя фирмы, S. C. Johnson, с предложением о проектировании их новой корпоративной штаб-квартиры в Расине, штат Висконсин, которая была в нескольких часах езды на восток от Талиесин. Райт знал, что другой архитектор уже разработал планы нового здания компании, но он всё равно попробовал. Он пригласил Хиба Джонсона в Талиесин, и они проговорили несколько часов. Райт использовал свою уникальную комбинацию обаяния и дерзости, чтобы завоевать Джонсона, который позже заметил о встрече: "если этот парень может так говорить, значит у него что-то есть". Несмотря на то, что тот обижал его практически всё время, Райт нравился Джонсону, и двое мужчин были привязаны друг к другу, хотя это всегда были напряженные отношения. Прежде чем представить Райта высшим должностным лицам компании, Джонсон сказал ему: "пожалуйста, Фрэнк, не ругай меня перед моим советом директоров!". Райт убедил директоров вернуть "ужасный" проект, представленный другим архитектором, и дать ему этот контракт.

Соглашение почти развалилось, когда Райт стал настаивать на том, чтобы здания были построены не в Расине, а в более пасторальном месте в нескольких милях за пределами города. Это был единственный момент, по которому Джонсон и директора не сдвинулись с места. Жена Райта, Ольга Ивановна, убедила его принять требование компании, чтобы строительная площадка осталась в Расине. Ее аргумент был прост и эффективен: Райтам нужны были деньги.

Как и во всех проектах Райта, в этом также были значительные отсрочки и перерасход средств. Хиб посылал архитектору многочисленные телеграммы с жалобами на многочисленные задержки и растущие расходы, которые Райт постоянно игнорировал или спокойно отвечал, ссылаясь на неожиданные трудности строительства, которые будут  более чем компенсированы великолепным видом законченного здания. Тем не менее, такие заверения во время Великой Депрессии не могли принести особого успокоения Хибу и Совету директоров компании. Как и в случае с "домом над водопадом", Райт, вероятно, ожидал, что большинство этих жалоб исчезнет, как только его клиенты увидят завершенное здание. И они действительно исчезли.

Штаб-квартира Johnson Wax отличалась рядом особенностей. Здание не имело краев, а все углы были закруглены, следуя дизайну диктуемому популярной тогда моде на обтекаемый дизайн, который был впервые применён к кораблям, локомотивам, вагонам и автомобилям (так Райт и Джонсон владели обтекаемыми линкольнами "Зефирс"), чтобы уменьшить сопротивление воздуха. Позже принципы придания телу обтекаемой формы были использованы при проектировании стационарных объектов, таких как здания и бытовая техника. Здание Johnson Wax имело особенно гладкий внешний вид, усиливаемый облицовочными наружными кирпичами, покрывающими его бетонные стены. Оконное пространство было минимальным и состояло из тонких полосок, идущих вдоль верхних частей каждого этажа. Поток света усиливался использованием Плексиглаза® и пластиковыми горловинами направляющими солнечный свет с крыши внутрь здания. Прогулка же снаружи предоставляла новые виды здания практически с любого угла обзора. Иногда меньшие верхние этажи выглядели как набор дисков, установленных друг на друга в смещенном порядке. С другой точки зрения, один из этажей казался яйцом, зажатым с одного конца. Зажатый яйцевидный сустав напоминал гладкий рычаг спуска, взаимодействующий с круглыми беззубыми "шестернями" других этажей. Вместе они выглядели как какой-то огромный, застывший часовой механизм.

Самым захватывающим аспектом здания Johnson Wax было "большое рабочее пространство", открытый административный центр, крыша которого поддерживалась тонкими колоннами из железобетона, которые едва достигали 20 сантиметров у их основания, и постепенно расширялись по мере того, как они приближались к потолку, где они поддерживали "лилии" шириной около 5,5 метров, которые также были сделаны из железобетона. К сожалению, колонны не соответствовали требованиям местных строительных норм. Колонны с прикрепленными лилиями считались слишком узкими в основании, чтобы выдержать нагрузку, которая на них приходила. Инспекторы здания были вдвойне встревожены, узнав, что колонны также имели полость, которая выступала в качестве сливного отверстия для воды с крыши, особенность, которая вряд ли внушала доверие с точки зрения проектирования и расчёта здания.