Турецкий район Санлиурфа и его насыщенная история. Гёбекли-Тепе. Первый искусственный пол в Айону. Блоки известняка с барельефами в Невали Ори
В 1963 году члены совместной американо-турецкой археологической исследовательской группы из Стамбульского университета и института Востока Чикагского университета прочёсывали ландшафт юго-восточной Турции, ища для занесения в каталог мест возможных будущих раскопок. В небольшой провинции Санлиурфа, недалеко от сирийской границы, они обнаружили незаурядное количество потенциальных объектов для разведки. К концу своего осмотра провинции, археологи пришли на большой холм с закругленным верхом, который турки называли Гёбекли-Тепе, что означает «гора-котелок». Холм высотой чуть более 300 м (около 1000 футов) находится у основания Таврских гор. Ничто не отличает его от других, за исключением того, что его особое расположение обеспечивает превосходный вид во всех направлениях, и, наиболее впечатляющий вид на горы на севере и равнину Харран на юге. Однако и непосредственные окрестности холма представляют особый интерес для историков и библейских ученых. У Турции очень богатое прошлое, а юго-восточный регион страны, известный с древнейших времен как Анатолия, имеет еще более богатое наследие. Крошечная Анатолийская провинция Санлиурфа особенно пропитана предысторией, историей, мифами и насыщена разнообразием смеси всех легенд, важных для иудео-христианских и исламских традиций.
На протяжении тысячелетий этот небольшой регион завоевывался и управлялся шумерами, аккадами, вавилонянами, ассирийцами, хеттами, хуррами, арамейцами, мидянами, персами, македонцами, римлянами, парфянами, армянами, арабами, курдами, крестоносцами и, наконец, турками. Рядом с Гёбекли-Тепе находится древний город Харран, по имени которого названа равнина. Согласно местной исламской традиции, Харран был первым местом, где Адам и Ева остановились после их изгнания из Эдемского сада. Библия говорит нам, что Харран также является местом, где поселились Фарра и его сын, Аврам (будущий патриарх Авраам), жена Аврама, Сара и их сын Лот (чья будущая жена превратилась в хлорид натрия) на своём пути от Ура до Ханаана.
Также неподалеку расположена одноименная столица провинции Санлиурфа, более известная как Урфа. Согласно турецкой исламской традиции, Урфа изначально был городом Ур, местом рождения вышеупомянутого Авраама. (Большинство археологов размещают Ур в сегодняшнем Ираке). Согласно еврейской легенде, именно в Уре Авраам был брошен в большой костер противным вавилонским царём Нимродом. Бог вступился за Авраама, и он вышел из пламени невредимым. Турецкая исламская традиция объясняет, почему: ведь Бог превратил огонь в воду, а головешки - в рыб. В ознаменование освобождения Авраама от пламени, в Урфе на протяжении многих веков поддерживали священный бассейн рыб рядом с мечетью, посвященной патриарху.
Переёдём к более достоверной истории, равнина прямо за Харраном была сценой нескольких значительных битв древности. Именно на Харранской равнине, вавилоняне победили ассирийцев в 610 году до нашей эры; по ней маршировали Ксенофонт и его десять тысяч в 401 г. до н. э., изгнанные курдами; здесь парфиняне в 53 г. до н. э. победили Маркуса Лициния Красса, римского генерала, который победил восставших рабов во главе с Спартаком; здесь был убит римский император Каракалла одним из его лейтенантов во время очередной кампании против парфян в 217 году, а другой римский император Валериан был окончательно разгромлен персами в 260 году и взят в плен; и здесь крестоносцы сражались с турками в битве при Харране в 1104 году (крестоносцы проиграли).
Короче говоря, крошечная провинция Санлиурфа видела взлёт и падение многих царей, султанов, шахов, императоров, эмиров и пашей, а также их королевств, империй и эмиратов. Не проходит дня без того, что какой-либо фермер, обнаруживает древний артефакт, копая колодец или обрабатывая поле.
К тому времени, когда археологи прибыли в Гёбекли-Тепе, они уже наметили ряд интересных мест для раскопок и немного пресытились этими археологическими богатствами. Проведённые поисковые раскопки в Гёбекли-Тепе обнаружили большое количество древних кремневых и обсидиановых инструментов. Тем не менее, несколько тщательно вырезанных блоков известняка, выступающих из-под земли, казалось, принадлежали к гораздо более позднему периоду. Директор исследования Питер Бенедикт предположил, что византийская церковь и кладбище покрывают более древнее поселение. В регионе, изобилующим на интересными местами, Гёбекли-Тепе оказался не таким интересным. Бенедикт отметил географические координаты холма, написал краткое описание каменных орудий и вырезанных каменных блоков, и дал месту название, которое, хотя и являлось весьма прозаическим, было чрезвычайно практичным для целей каталогизации: «V 52/1». - Беннетт и другие члены исследовательской группы перешли к поиску других потенциальных мест проведения раскопок. Никто из них не догадался бы, что в один прекрасный день этот холм станет местом одного из самых важных археологических открытий всех времен и предоставит окончательный фрагмент археологической головоломки, накопившейся за полвека, который позволит собрать всё вместе. Ибо, помимо своих религиозных и исторических претензий на славу, Лилипутинская провинция Санлиурфа будет названа местом рождения цивилизации.
Одно место, которое оказался очень интересным для исследователей, было расположено в 96 км (примерно в 60 милях) к северо-востоку от Гёбекли-Тепе, на месте под названием Айону, недалеко от исторического города Диярбакир. Менее чем через год, в 1964 году, ведущий специалист Ближнего Востока Чикагского университета Роберт Брайдвуд в сопровождении своей жены и коллеги Линды прибыл в Айону, чтобы начать раскопки этого места.
Брейвуды были членами того поколения археологов, которые следовали за буйными пионерами археологии девятнадцатого и начала двадцатого веков; такими людьми, как Генрих Шлиман, первооткрыватель Трои; и Роберт Эвансон, который открыл минойскую столицу в Кноссе на Крите. Шлимана и Эванса обвиняли в том, что они спешат на раскопках в лихорадочных попытках раскопать самый впечатляющий артефакт или сокровище, отбрасывая в сторону, казалось бы, незначительные предметы, которые могут многое рассказать о тех культурах, информацию о которых они и пытаются откопать. Золотая маска смерти конечно впечатляет, но она говорит нам меньше о человеке, под ней, чем о кости или раковинах животных, которых он ел на ужин, или семенами или выжимкой из фруктов, которыми он наслаждался на десерт, или последние сохранившиеся нити одежды, которую он носил. Эванс и Шлиман также принесли с собой довольно романтические представления, основанные на греческих мифах, и это серьезно исказило их интерпретацию данных. Справедливости ради следует отметить, что у обоих не было никаких руководств или установленных процедур о том, как выкапывать останки древней цивилизации, и их впечатляющие находки ознаменовали начало новой научной области, которая в конечном итоге будет называться «археология». Тем не менее, их работы оставляли желать лучшего.
Брадвуды и их коллеги были другой породы. Ими были разработаны четкие методики, которые теперь используются повсеместно, для проведения раскопок: выкладка мелкой сетки над участком, встряхивание каждой лопаты грунта через тонкое сито для обнаружения самого маленького фрагмента артефакта или остатков еды и тщательная запись и каталогизация всего найденного. Брадвуд также был одним из первых археологов, который признал важность использования радиоуглеродного анализа для более точной датировки артефактов. Разработанная в 1949 году в Чикагском университете (домашняя база Брадвудов) Уиллардом Либби и его соратниками технология, измеряет скорость распада естественного радиоизотопа, углерода-14, который содержится в остатках всего органического материала возрастом менее шестидесяти тысяч лет (с прошедшего времени осталось очень немного этого изотопа). Как и многие другие важные нововведения, радиоуглеродное датирование не было сразу или с энтузиазмом воспринято всеми теми, кто больше всего выигрывает от применения этой технологии. Современный британский археолог Бридвуд Стюарт Пигготт осудил радиоуглеродный анализ как «неприемлемый», в основном потому, что он противоречил датам и хронологиям, которые он выдвинул в своей работе о стоянках неолита. Широкое признание радиоуглеродного датирования произошло не ранее 1960-х годов, и в этот раз Брадвуд уже с большим успехом использовал его на протяжении двадцати лет. Инновации, выдвинутые Брадвудом и другими учёными после Второй мировой войны, навсегда изменили науку археологии.
К тому времени, когда он приехал в Айону, Брадвуд занимался разведкой, раскопками и изучением артефактов Ближневосточных археологических объектов более тридцати лет, главным образом в Иране и Ираке. Как и большинство археологов, он считал, что самая ранняя цивилизация возникла где-то в Плодородном Полумесяце, этой воображаемой арке, которая начинается в дельте Нила и проходит через Левант (где расположены сегодня Израиль и Ливан), а затем поворачивается на восток до конца в низовьях рек Тигра и Евфрата. Во время своей работы в северном Ираке и Иране, Брадвуды начали приходить к немного отличающимся выводам о зарождении цивилизации на Ближнем Востоке, чем те, которые предлагали другие выдающиеся авторитеты, такие как Джеймс Брестед и В. Гордон Чайлд. В то время как Брестед и Чайлд полагали, что первые поселения возникли в низовьях рек Тигр и Евфрат, где богатая аллювиальная почва предоставляла обширные возможности для ведения сельского хозяйства, доказательства, которые выкапывали Бродвуды, вместо этого указывали на предгорья Тавра и Горы Загрос , простирающихся от южной Турции до северного Ирана. Они обнаружили, что чем старше были сельскохозяйственные угодья, тем дальше на север они находились. Роберт Брадвуд назвал эту область «холмистым обрамлением» Плодородного Полумесяца. Это имело смысл. На самых ранних этапах сельского хозяйства люди все еще учились ведению сельского хозяйства. И поскольку первые культивируемые зерновые культуры давали урожай не немного больше, чем их дикие двоюродные братья, эти начинающие фермеры, вероятно, нуждались в охоте, чтобы дополнить свой рацион питания. Холмы изобиловали живностью, а их лесистые склоны давали охотникам больше возможностей подкрасться к своей добыче, чем открытые равнины на юге. Более того, поскольку фермерство требует осёдлого образа жизни т.е. проживания в одном месте, приручение некоторых из этих животных также имеет смысл. Археологические находки указывали на овец и коз - естественных обитателей скалистых гор и холмов - в качестве первых одомашненных сельскохозяйственных животных. Существенная трансформация должна была произойти в холмистом или горном регионе. Когда в 1964 году Брадвуды пришли к Айону, они знали, что предварительные раскопки, проведенные в прошлом году, выявили достаточно интересные материалы, которые позволили предположить, что это конкретное поселение неолита может стать важной переходной точкой.
Раскопки первого сезона были многообещающими. Было ясно, что Айону был и довольно древним, и значительным по размеру для эпохи раннего неолита поселением. С каждым годом, когда накопленные веками наслоения удалялись, и обнаруживался новый артефакт, становилось очевидно, что Айону действительно был одним из тех критических недостающих звеньев, в поиске которых Брадвуд провел десятилетия. Наряду с другим поселением, Аталхоюк, который британский археолог Джеймс Мелларт раскопал в то же время в нескольких сотнях километров к западу (также на «холмистом обрамлении» Плодородного Полумесяца), появилась чёткая картина переходного периода от охотника к фермеру и возникновение первых крупных поселений. Айону процветала около 7000 лет до нашей эры и была размером с небольшую деревню. Это самое раннее известное постоянное человеческое поселение. В Айону мы видим одни из самых ранних примеров возникновения сельского хозяйства, животноводства (разведения свиней), прядения тканей, выплавления меди и обжига керамики. Тем не менее, все эти ремесла находились на самых ранних этапах развития. Помимо выращиваемой свинины, обитатели Айону всё так же добывали мясо охотой. Нет никаких свидетельств того, что люди в Айону измельчали зерно, а уж тем более запекали его, а все растения, которые они ели, также собирались из дикой природы. Камень и кость все еще использовались практически во всех инструментах. Обнаруженные медные и тканевые артефакты примитивны и, что неудивительно, кажутся неуверенными первыми шагами. Жилища были построены из высушенного на солнце глиняного кирпича (глинобитного), и были весьма близко расположены друг к другу, обычно имея общую стену. Потолки поддерживались рядом деревянных подпорок - стволов небольших деревьев. Вход в жилище проходил через отверстие в крыше, которое также служило для отвода дыма из очага. Люди поднимались по лестницам, чтобы добраться до крыши, а затем затаскивали их за собой, чтобы использовать для входа в жилище (подобная схема обороны, имеется по сей день в некоторых деревнях на Ближнем Востоке и в Северной Африке).
Аталхоюк процветал примерно на семьсот лет позже Айону и был примерно в десять раз больше своего предшественника. Это самый старый известный «город», о котором мы знаем. Помимо его гораздо большего размера, некоторые важные технологии отличают Аталхоюк от своего предшественника. Зерно перемалывалось каменными жернавами для производства муки, а печи использовались для выпекания первого известного хлеба, по-видимому, пресного. Керамические ремесла за семьсот лет также продвинулись вперёд. Вместо простых статуэток из обожённой глины, найденных в Айону, в Аталхоюк были обнаружены осколки самой ранней известной керамической посуды.
У обоих Айону и Аталхоюка полы жилища были необычайно плотными. Небольшие кусочки известняка утапливались в то, что изначально было сырцом, образуя приятные узоры. Тем не менее, в результате химических испытаний было установлено, что основной материал состоял из смеси извести с глиной - наиболее ранний известный пример искусственного каменного пола, который когда либо был обнаружен. Археологи называют это «терраццитовым полом», потому что они напоминают полы, инкрустированные мраморными стружками, которые взяли своё начало в местечке Терраццо, Италия. Эта смесь известково-глинистой массы была также применена в качестве штукатурки для блоков самана, используемых при строительстве домов с обоих сторон от неё. В то время как Брадвуды и Мелларт были впечатлены этим ранним использованием извести для строительства, его истинная важность была отодвинута в тень другими достижениями неолита - доказательствами наличия самых ранних форм сельского хозяйства, керамики и металлургии.
Юго-Восточная Турция уже давно является отчизной для курдов, людей, чьи обычаи и язык тесно связаны с обычаями иранцев. Когда Мустафа Кемаль Ататюрк пришел к власти в 1919 году, он разрушил Османскую империю и провозгласил свою страну республикой и «Турцией для турок». Короче говоря, в новой, ориентированной на запад светской Турции, не было места для курдского языка или культуры. Курды должны были стать турками или исчезнуть. Это не сильно отличалось от попытки американцев европейского происхождения в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков сделать коренных американцев «американцами». (В обоих случаях обращаемые в новую нацию проживали на этой земле за тысячи лет до прибытия преобладающей теперь расы.) Турецкое правительство назвало курдов «горными турками» и объявило их язык вне закона. Курды открыто неповиновались новому правительству и время от времени устраивали восстания. С прошествием времени все постепенно успокоилось, курды пассивно сопротивлялись попыткам обращения в горных турок, а турки вообще игнорировали ситуацию, до тех пор пока их подопечные вели себя смирно и платили налоги. В 1984 году, после почти шести десятилетий бурлящего недовольства, в Анатолии вспыхнуло курдское восстание. Его возглавила теневая фигура Абдулла («Апо») Оджалан, которая призывала к независимому Курдистану. В Юго-Восточной Турция пронеслась волна насилия. Турецкая полиция была расстреляна, а когда войска были отправлены в Анатолию для восстановления порядка, они попали в засаду. Правительство отреагировало безжалостно. Люди, считающиеся мятежниками, были либо арестованы либо убиты.
К сожалению для археологов, курдский регион Турции расположен там, где находилось большинство имеющихся на тот момент или обнаруженных впоследствии неолитических объектов. Особенно пострадавшим от боевых действий был регион вокруг Айону (Апо вырос в соседней деревне). У Брадвудов не было другого выбора, кроме как покинуть место раскопок и нанять местного человека, чтобы охранять его. В соглашении между Стамбульским и Чикагским университетами, первые согласились выплатить зарплату охраннику, в то время как вторые предложили покрыть его расходы на питание и патроны.
Политика кнута и пряника по отношению к курдам в Анатолии привела к постепенному прекращению конфликта в 1990-х годах, а в 1999 году Оджалан был захвачен в Кении, где он удалённо руководил подрывными действиями. К сожалению, к тому времени возвращение Брадвудов в Турцию было уже слишком поздним: оба приближались к девяноста, и их здоровье стало слишком слабым для проведения полевых работ.
Тем не менее, Брадвуды с удовольствием узнали о недавних открытиях, которые подтвердили их теории о том, где возникла цивилизация. Анализ ДНК показал, что гены всех видов пшеницы, произрастающих сегодня во всем мире, можно проследить до дикого сорта, все еще растущего в предгорьях Таврских гор, вблизи Санлиурфа. Дальнейшим подтверждением их теории, было обнаружение в той же области двух больших неолитических стоянок, намного старше, чем Аталхоюк и Айону. Взятые вместе, четыре объекта предоставили археологам почти идеальную хронологию того, как люди переходили от племён охотников и собирателей к сельскохозяйственным общинам. Как ни странно, в зданиях обоих этих недавно обнаруженных стоянок, также были обнаружены известковые бетонные полы.
Основным пряником, предложенным турецким правительством курдскому населению Анатолии, была обширная модернизация инфраструктуры этого региона. Среди планов улучшения дорог и модернизации школ, был план построения комплекса крупных плотин на верховьях Тигра и Евфрата. Эти плотины препятствовали бы сезонным наводнениям, обеспечивали местных жителей дешевой энергией с гидростанций и обеспечивали устойчивый и контролируемый источник воды для сельского хозяйства. Это было похоже на проект подъёма экономики США в эпоху депрессии, только более мощный. Недостатком всего этого было то, что десятки важных археологических объектов, на многих из которых даже не приступали к раскопкам, были бы затоплены. Одним объектом, предназначенным для затопления, был Невали Ори, неолитическое поселение, на котором в результате предварительных раскопок были найдены многообещающие артефакты. Стамбульский университет и Гейдельбергский университет в 1993 году быстро организовали спасательный проект, и вскоре начались раскопки под руководством немецкого археолога Харальда Гауптмана. Как и в случае с Айону, Невали Ори оказался еще одним ключевым «недостающим звеном» в истории развития цивилизации.
Д-р Хауптман и его коллеги установили, что Невали Ори процветал на пять веков раньше, чем Айону, и хотя он имел некоторые общие черты с последним местом, такие как обожженные глиняные фигурки и напольные покрытия из терраццо-извести, он был совершенно другим. Неудивительно, что некоторые технологии были более примитивными, а других не было вовсе. Прядение ткани и плавление меди в то время ещё не было. Однако в одной из технологий люди в Невали Ори имели гораздо больше мастерства, чем их более поздние, практически неолитические потомки. Доктор Хауптманн был поражен, обнаружив большие, затейливо вырезанные блоки известняка и высокие памятные столбы, имеющие Т-образную форму. Резка известняка с помощью кремниевых инструментов - утомительное занятие, но эти блоки и столбы были вырезаны с большой аккуратностью и удивительным мастерством. Столбы были приблизительно 3 м высотой и ранее поддерживали деревянную крышу. На них были вырезаны барельефы, в том числе самое раннее известное изображение рук человека. Примечательно, что руки, кажется, сложены в молитвенном жесте. В этом месте, которое датируется несколькими тысячами лет после Невали Ори была обнаружена каменная кладка. Также был обнаружена известняковая скульптура - мужская голова - самая ранняя известная антропоморфная фигура в натуральную величину. Голова мужчины лысая, за исключением того, что кажется ползущей по макушке змеей, или это его прическа, напоминающая ползающую змею, и скорее всего представляет шамана или священника.
Еще одна вещь, которая выделяет Невали Ори, заключается в том, что это был скорее религиозный комплекс, чем поселение. Из двадцати двух раскопанных зданий, лишь немногие, похоже, использовались как постоянные жилища, возможно, в качестве жилых помещений для священников, жриц или шаманов.
Спасательная операция по раскопкам и обследованию Невали была в значительной степени успешной, и многие инструменты, посуда и предметы с резьбой по известняку были спасены до того, как вода из реки, ограниченная новой плотиной Кемаля Ататюрка, затопила участок.
В то время когда один неолитический объект погружался под воду, еще один участок был обнаружен на расстоянии в несколько километров в месте, которое было каталогизировано тридцать пятью годами ранее и было зарегистрировано под названием «V 52/1». Его открытие переписал все книги о позднем каменном веке.