Как они представляются в классическом изучении, вайшьи несколько напоминают наш слой свободных простолюдинов. В отличие от высших каст, вайшьи не обладали ритуальными, социальными и экономическими привилегиями жреческой и мирской знати. Если смотреть снизу, то, в отличие от шудры, самой важной привилегией вайшьев - хотя она никогда прямо не упоминается - было их право владеть землей, право, явно отрицаемое шудрами. В Ведах слово вика употребляется в значении "народ", "подданные" (правителя).
В классических источниках Вайшья это, во-первых, крестьянин. Однако даже в юридических книгах заимствование денег под проценты и торговля признаются допустимыми занятиями для этого класса. Кроме того, следует отметить, что в классические времена между скотоводством и земледелием проводилось жесткое социальное различие. Только первое является допустимым чрезвычайным занятием для Брахмана. Это согласуется с древними, широко распространенными взглядами. Практически везде скотоводство было мужской работой; примитивная обработка почвы - работой женщины или рабов.В постклассические времена и в настоящее время представление о Вайшье как о "крестьянине" полностью исчезло. Даже в ранние исторические времена торговля считалась истинным занятием вайшьи, вайшья и ваник (торговец) считались идентичными. Каста, претендующая сегодня на звание вайшьи, стремится доказать, что она всегда была кастой торговцев.
Отстранение крестьянства от статусного равенства с городскими сословиями и доходными группами, вероятно, определялось рядом факторов. Феодализация, несомненно, была первой, а фискализация вотчин и пребендализация - второй. Даже в классические времена считалось, что вайшьи существуют для того, чтобы быть "использованными" высшими сословиями. В Средние века вайшья представлял интерес для высших сословий только как налогоплательщик.
Средневековая Индия была страной деревень. Размер королевства был определен в терминах количества его деревень, то есть налоговых единиц. В более поздние времена они указывались в лакхах -рентных единицах, основанных на налогообложении. Земельный налог был и остается абсолютно решающим источником финансирования и важнейшим объектом ленного владения и налогового формирования.
В классические времена царя называли "берущим шестую часть", ибо одна шестая урожая, древний традиционный земельный налог, считался разумным. Фактически налог был поднят до этого уровня и - вопреки старой доктрине - достиг таких высот, что возникла теория, приписывающая королю земельную монополию. В Бенгалии и некоторых южноиндийских завоевательных территориях это, вероятно, соответствовало реальности.Баден-Пауэллу мы обязаны всесторонним исследованием индейской деревни. В качестве источников для своего исследования он использовал британскую налоговую оценку. В остальном же только надписи на памятниках и литературные источники бросают скудный свет на прошлое индийского крестьянина. Однако со времен правления Моголов, а зачастую и раньше, финансовый интерес был решающим для положения крестьян по отношению к другим. С тех пор возник (прежде всего административный) вопрос: Кто должен взять на себя налоговые обязательства?
Когда каждое поле оценивается отдельно и каждый сельский землевладелец несет ответственность за налог на свою собственность, деревня является деревней Риотвари или Райятвари. В этом случае нет никакого арендодателя. Вместо этого древний клановый деревенский староста (Патель) считается правительственным чиновником, наделенным большими полномочиями, и он собирает налоги. В центральной Индии Патель владеет не облагаемой налогами и наследуемой землей Ватан как своего рода наследственным феодом, каким может быть деревня. Патель живет в центральной части города, часто в укрепленной резиденции. Деревенская "марка" (участок земли) за пределами обрабатываемой площади сегодня не существует; эта земля принадлежит государству, которое только может предоставить право поселения на ней.
Иными являются условия, когда круг собственников несет солидарную ответственность перед государством за налоговый сбор, подлежащий уплате единовременно (джама). Такой круг собственников часто имеет панчаят в качестве представительного органа и уполномочен издавать административные декреты, касающиеся крестьян, деревенской марки и пустующих земель. Панчаят сдает в аренду поля деревни крестьянам, сельским ремесленникам и сельским торговцам. Панчаят по своему усмотрению делит пустоши, отделяет и распределяет "господскую" землю (десмеснскую землю) от деревенской марки между соответствующими участниками и деревенской общиной в целом и, возможно, разрешает временную аренду последней. В такой деревне нет Пателя с главенствующим положением, основанным на харизматических прерогативах; скорее ламбардар (администратор) может представлять общие интересы жителей деревни против фискальных властей. Земельные наделы и соответствующие налоговые обязательства могут быть распределены между участниками в виде наследственных квот (патти). Поэтому такие деревни называются паттидарт, или, согласно другим стандартам (в частности, способности отдельного владельца платить), деревни блиаячара.
Баден-Пауэлл справедливо предполагает, что деревни паттидари развивились из помещичьих владений. Деревни заминдари принадлежат лордам и часто встречаются сегодня. Даже цитируемая выше Каутилия Артхасастра содержит совет заложить пустырь имеющемуся гаранту налогового сбора. Подлинность этого утверждения гарантирована, поскольку экономические издержки Раджи - хотя и не его строго политические права - были разделяемы, и надписи часто сообщают о пожертвованиях деревень по определенным квотам (Вритти) множеству брахманов.
Баден-Пауэлл [30], однако, предполагает то же самое происхождение для деревень бхайчара, за исключением того, что квоты, предположительно, исчезли. Однако это предположение не является убедительным, поскольку по сей день налоговые оценки могут привести к преднамеренному превращению деревень райятвари [31] в деревни бхайачара с совместной налоговой ответственностью и юрисдикцией над деревенской маркой.
Именно Баден-Пауэллу мы обязаны чёткими отличиями между различными типами современных деревенских общин. Более того, он четко акцентировал внимание на сохранении родов и фратрии (он говорит "клан") в качестве основы для аренды земли правителями. Он также обратил внимание на значение излишков земли в ранние времена для структуры деревни. Следующие положения Баден-Пауэлла предполагают аналогию с другими азиатскими областями и будут сохранены:
(1) полностью коллективное земледелие (аграрный коммунизм) деревень не было первобытной структурой сельской Индии. Во всяком случае, на позднейшую структуру аграрного общества это не оказало значения.
(2) племя (а возможно, и его подразделение - военная ассоциация фратрии) считало себя обладателем оккупированной территории и отражало нападения на нее.
(3) древнеиндийская деревня не имела деревенской "общности" - по крайней мере, не обязательно - и права на "общность" не были неотъемлемой частью крестьянских владений в европейском смысле. Это было следствием обилия земель и стойкости фратрийской организации.
4) сеньориальные прерогативы, основанные на феодальной структуре, подобной или эквивалентной Западной, едва ли играли какую-либо роль в структуре аграрной Индии. Социальная структура аграрной Индии, скорее, определялась, с одной стороны, родовой и фратрийской (клановой) общностью завоевателей, а с другой - арендой налоговых преференций.
5) расчистка земли, с одной стороны, и завоевание-с другой, составляли наиболее древние титулы землевладения.
Современный слой земледельцев называется типри, "оккупанты" на официальном языке. Конкретно, это люди, которые пахали землю и платили арендную плату партнерам общины паттидари и бхайчара. После британских законов о реформе они теперь стоят в отношений собственности в ситуации, аналогичной той, что была у ирландских арендаторов со времен аграрных реформ Гладстона. Очевидно, это не было их первоначальной ситуацией.
Классическая литература, особенно юридические книги, но также джатаки и авторы их времени, [32] не отмечают ни господского поместья, ни современной "совместной деревни". Земельный выкуп и полуприемничество, однако, не на деревенской земле, можно найти. Альенде (пастбища) и деревенские пастухи встречаются в Северной Индии. Изначально право первенства деревенских единомышленников в отличие от аутсайдеров не ставилось под сомнение. Южноиндийские деревни иногда объединяются вместе, образуя новую общину [33]. деревенские общины иногда получают гранты от короля, [34] а иногда они действуют коллективно, например, в качестве жертвователей со своим панчем, представляющим общину [35]. Из этих фактов ясно, что существовала первичная "деревенская община", независимая от налоговых обязательств; она должна была существовать везде, где поселения завоевателей сталкивались с завоеванными.Индийская полевая система не могла состоять из разрозненных владений, лежащих на разных полях, подобно немецкой системе. Конечно, патти часто рассеиваются из-за различных свойств почвы (оборот участков происходит спорадически), но в целом разбросанные участки являются большими и не представляют собой расчетные блоки сопоставимого размера. Землевладение определялось количеством плугов, которыми владел человек, а следовательно, и землей, которую он должен был обрабатывать. Так как изначально было много свободных земель, то расчет был излишним. Вода, однако, была экономическим благом для ирригационных целей, и, как подчеркивал Баден-Пауэлл, любой, кто позволил бы себе вольности с ней, встретил бы сопротивление. В целях выравнивания условий жизни происходили перераспределения земель. В результате усиления налогового давления произошли явления, сходные с теми, что наблюдаются в России. Налоговая оценка определяла право (а возможно, и обязанность) на землю.
Сильные вторичные общинные отношения всегда развивались там, где плодородие основывалось на ирригации. Водные акции, несомненно, распределялись в соответствии с затратами. Однако такие ирригационные проекты могут служить основой для широкой экономической дифференциации. Конечно, озерные запасы воды и каналы часто рассматривались в качестве стратегических запасов.
Однако чаще всего богатые предприниматели индивидуально или совместно строили их, поставляя воду в аренду. Таково было происхождение "хозяев воды" в Южной Индии.
Еще более важным источником имущественных привилегий была "земля ватан" [36] - земля деревенского старосты, священника, счетовода, а иногда и других деревенских служащих. Такая земля передавалась по наследству и впоследствии стала отчуждаемой. Прежде всего, эти чиновники либо пользовались налоговой свободой, либо платили только фиксированные налоги в отличие от уборочных долей крестьян, которые на практике (хотя и не в теории) могли быть увеличены. Во времена правления Махараттов пребендарии стремились, по крайней мере в своих собственных деревнях, взять землю ватан в свои руки, независимо от того, из каких источников они получали свои доходы. Для социально доминирующих слоев населения стало делом чести сохранить эту должность в семье. Действительно, чем выше становилась налоговая нагрузка, тем более желанной становилась земля ватан. Поэтому она была очень востребована как чистая инвестиционная возможность высшими слоями общества.
Древние эпосы Северной Индии были знакомы с термином пребенд. Такие предбен услуги варьировались по размеру, по рангу должности, и зависели от арендной платы за участки до арендной платы за целые города. Очевидно, что старая родовая монархия стремилась не допустить превращения ватанских земель в наследственные права собственности и, в частности, в земельные владения. Позже Махраты попытались, но далеко не полностью преуспели, в предотвращении того же самого на юге.
Первоначально особое качество земли ватан вытекало из её роли в статусном положении деревенского старосты. Точнее говоря, это была земля, которой обладал харизматически одаренный род деревенского вождя в обмен на его службу. Существовало значительное количество подобных титулов, связанных со статусными качествами владельца. В частности, полная монополизация арийских деревенских земель завоевателями и отчуждение завоеванных должны были установить различия, развитие которых уже нельзя было оценить. Однако у нас есть подтверждающие свидетельства о праве собственности на землю, "право брахмана пребендов", и особенно частые надписи из Индийского Средневековья, в которых говорится о праве на владение землей, известном как бхумиччида, что, несомненно, указывает на наследственное землевладение, освобожденное от произвольного повышения налогов. Они проистекали из статусного положения титулованного рода и его клановой харизмы.
Как правило, члены привилегированных ассоциаций ("совместных деревень") землевладельцев, получающих ренту, заявляют о своем партнерстве как о праве рождения (мираси переводится Баден-Пауэллом как "право рождения"), полученном от членства в харизматическом (княжеском) клане. Фактически вся земля, носящая наследственный титул и (возможно) фиксированную ренту, технически называется "мирас". Качество владения "мираси" в первую очередь определялось наследственным статусом рода, а затем и касты. Однако такие землевладельцы образовывали классы, которые, даже когда сами занимались хозяйством, как можно дольше отказывались брать в руки плуг, чтобы избежать ритуальной деградации, которая иногда происходила среди обедневших раджпутов и других стоящих выше по кастовой лестнице землевладельцев. В записях Индийского Средневековья "деревенские жители" (как явно не деклассированное сословие) фигурируют в качестве свидетелей, жертвователей или "сельских жителей" наряду с царскими родами, чиновниками и городскими торговцами. В таких случаях мы не можем быть уверены, идет ли речь о помещиках, настоящих крестьянах или о какой-то средней группе. Наиболее вероятно, что они, как правило, были помещиками [37]. Несмотря на то, что в целом они превосходно представляют различные касты, в отчетах о переписи этот вопрос остается неясным. Естественно, что различия между сельскими слоями в настоящее время весьма зыбки. Две группы крестьян, очевидно, лучше всего сохранили свое место в качестве "независимых" крестьян (в немецком смысле) ("Самозанятые" лица; в данном случае собственники-крестьяне): Кхумби на Западе и Севере и Веллалар на юге. Первые появились прежде всего в тех областях, где структура сельского общества в основном определялась военной, а не финансовой дифференциацией - как правило, отделением рыцарей и профессиональных солдат от крестьян. Как обычно в таких случаях, социальная дифференциация была существенно менее жесткой [38].Однако Веллалары представляют собой старый класс (ранее упомянутый) свободных людей (землевладельцев), которые были "деревенщиной" при патримониализме и господстве армии и которые были низведены в кастовом ранге после формирования индуистской системы. Из обеих каст набираются наиболее эффективные и деловитые земледельцы Индии; Хунбисы, в частности, кажутся весьма восприимчивыми к современным экономическим методам; например, они склонны вкладывать свои сбережения в фабрики и ценные бумаги.
В целом, среди относительно высокопоставленных сельских каст, можно встретить ряд индуизированных племен, таких как Джат, Гуджар, Кох. Некоторые, противоположности оседлых землевладельцев, происходят из кланов бывших профессиональных солдат; рассеянные остатки представляют собой небогатых землевладельцев, которые считаются относительно высокопоставленными.