В отличие от буддийских и других благочестивых сектантских королей, индуистские короли ограничивали интересы администрации в основном двумя целями: сбором рабочей силы для армии и сбором налогов. В частности, при моголах администрация все больше стремилась обеспечить достижение обеих целей путем установления единовременных налогов и пребендализма - состояния общества при котором чиновники использовали часть сборов в личных целях. Например военные пребендарий брал на себя обязательство сформировать определенный контингент. Для этой цели он сдавал в аренду соответствующие налоговые отчисления на солдатское жалованье, пайки и другие предметы первой необходимости. Это привело к созданию Джагир-пребендов, которые, очевидно, были созданы по образцу древних храмовых и Брахманических пребендов. Получив право распоряжаться пустошью, Джагирдар легко превращался в землевладельца, хотя происхождение этого права было военно-политическим. Существовали военные феоды, подобные Римскому военному пограничному феоду-Гахате. Даже после 1000 года н. э. чиновники получали свои средства к существованию главным образом из королевских запасов, а денежная экономика продвигалась вперед в государственных финансах постепенно и, как и на Ближнем Востоке, с помощью частного капитала.
Король собирал свои налоги, занимаясь их сбором или сдавая в аренду в качестве предварительной платы за выплату фиксированных единовременных сумм. Откупщики превратились в класс землевладельцев, известных как Заминдари (Бенгалия) и Талукдари (особенно в Удхе). Они стали настоящими землевладельцами только тогда, когда британская администрация привлекла их к ответственности за уплату налогов, рассматривая их по этой причине как "собственников". Если рассмотреть список их прав при правлении моголов, то видно, что их права первоначально вытекали из обычая быть гарантами военных и финансовых взносов округа и ответственными за остальную часть управления, включая отправление правосудия, стоимость которого они должны были авансировать.
Кроме того, в западном государстве в начале нового времени появилось налоговое земледелие и предприниматели с созданием группы предпринимателей, которым в значительной степени приходилось доверять финансы. Однако в Индии при великих царствах не сложились те центральные институты, которые на Западе позволили князьям постепенно взять в свои руки военное и финансовое управление. Махраты были единственными, кто вновь ввел в принципе независимую фискальную экономику, и именно по этой причине их административная техника была выше, чем у Моголов. Правление Махратов было просто, по крайней мере по замыслу, правлением национальной династии, в то время как иностранные владения оставались все более зависимыми от посредников. Поэтому Махраты использовали касту брахманов для всех административных целей, включая военные; в других режимах, как правило, низшие касты писцов конкурировали с брахманами. Ислам, как правило, использовал касты писцов в противостоянии с брахманами.
Эта фаза индийской административной истории привела к массовому развитию различных пребендов (земель, с которых собирают налог). Прежде всего, это привело к появлению слоя землевладельцев, который развился из налогового земледелия и военной пребендализации. Налоговые фермеры и военные пребендарии должны были взять на себя административные расходы своих округов и гарантировать все военные и финансовые взносы. В случае успеха эти землевладельцы имели полную свободу действий и мало опасались вмешательства центральной власти. Их арендные права были настолько крепки, насколько они были "опосредованы" (аннексированы, присвоены).
Своеобразие развития Индии взяло начало в разработке целого ряда градуированных рент, основанных на налоговых повинностях крестьян и подлежащих уплате из продуктов земледелия. Собственно крестьянин, действительный земледельц, был один или, как правило, это была община землевладельцев, которые как собственники земли были привлечены властями к ответственности за налоговый сбор. Однако между этими собственниками и властями обычно существовал посредник - Заминдар или Талукдар, - который претендовал либо на долю арендной платы (на северо-востоке часто 10% от налога), либо на сеньориальные (феодальные) права.
Северо-восточная модель была обусловлена ограничением прибыли для этой категории фермеров-посредников по налогам до 10-процентной квоты от всех налоговых поступлений. Этот вид правления также встречается на Ближнем Востоке.
Ситуация осложнялась тем, что иногда рядом со старым развивался новый тип посредника, который с рождения имел права на аренду. Или же снова появлялись помещики, чьи права основывались на том, что они "покупали" деревню, принимая на себя обязательство по уплате недоимки по налогам. Кроме того, наследственные деревенские старосты иногда выдвигали арендные требования, что придавало им своеобразный помещичий характер.
Начиная с XVIII века режим Махратты систематически осуществлял квотное распределение налоговых доходов между отдельными пребендариями, которые имели преимущество над государством, по отношению к остальным. По аналогии с политикой пожалования поместий у норманнов, они позаботились о том, чтобы ни один пребендарий не получал свой доход исключительно от собственного района, но получал по крайней мере часть своего дохода от других.Особый характер социальных слоев, опирающихся на эту экономическую основу, определялся их происхождением и природой. Западный сеньор т. е., как и Восточный индус, развивался через распад центральной власти родовой государственной власти - распад Каролингской империи на Западе, распад власти Халифов [28] и Махараджи или Великих Моголов в Индии. Однако в Каролингской империи новый слой дворянства развивался на основе сельского натурального хозяйства. Через клятвенное вассалитетирование, созданное по образцу последовавшей войны, этот слой лордов был связан с королём и распологался между свободными людьми и королем. Феодальные отношения существовали также и в Индии, но они не были решающими для формирования дворянства или землевладения.
В Индии, как и вообще на востоке, характерная юрисдикция феодала развивалась скорее из налогового земледелия и военных и налоговых привилегий, чем из бюрократического государства. Таким образом, восточная сеньория осталась по существу "пребендом" и не стала "феодом"; произошла не феодализация, а пребендализация родового государства. Сравнимая, хотя и неразвитая, западная параллель - это не средневековый феод, а покупка должностей и прав во времена папского seicento или во времена французского Noblesse de Robe. Индийские раджи иногда также продавали налоговые и политические пребенды всех видов. Отличались не только исторические этапы индийского и европейского развития, но оказался важным и чисто военный фактор. В Европе всадник был технически главной силой феодализма. В Индии, несмотря на свою многочисленность, всадники были относительно менее значительны и эффективны, чем пехотинцы, которые играли главную роль в армиях от Александра до Моголов.Канцелярские формальности Великих Моголов, насколько они известны, сходны с формальностями турецкого типа и их моделей - Халифата и Сасанидской администрации (Халиф был титулом теократических преемников Мухаммеда. Сасаниды, династия персидских царей, правили с 226 по 641 год нашей эры). Еще до иностранных владений необычайная рационализация сбора налогов привела к проникновению клерикальных методов в каждую фазу политического управления. Деревенский писец, который везде занимал место рядом с деревенским старостой, был самым низким, но тем не менее важным авторитетом в этой бюрократии писцов. С пребендами писцов вступали в конфликт брахманы и другие люди, как из знатных каст, так и из касты парвеню. Правление Махратов характеризовалось последовательным дуализмом дешмуха (районного чиновника) и Пателя (сельского мэра), причем дешпандья и кулкурму (деревенские калькуляторы), стоявшие рядом с ними, обычно были брахманами.
Содержание понятия кшатрия неясно. Означает ли это "семьи мелких королей" или "рыцарство"? Это также должно быть объяснено в терминах политической структуры Индии с ее колебаниями между фрагментацией на бесчисленные мелкие царства-первоначально простые вождества, и централизацией в родовые империи. В военном деле эти противоположные тенденции можно проследить вплоть до эпических времен, ибо уже тогда, помимо битвы героев, можно обнаружить зачатки организованной армии. Даже во время вторжения Александра эта армия не вооружалась самостоятельно, а снабжалась и ссодержалась из царских запасов. Дуализм между самоподготовленными воинами и организованными солдатами, отделенными от владения средствами ведения войны, один из важнейших исторических контрастов, сохранялся и даже не исчез полностью под властью Моголов.
Социальный престиж самоснаряженных рыцарей всегда отличался от престижа солдат, снаряжаемыз королем или офицером-вербовщиком. Однако найм наемников из всевозможных полуварварских племен и наделение более достойных землями и прерогативами со времен раджпутов, должно быть, сделали различия в статусе нечёткими.Точно так же неустойчивость социальной структуры и политической организации создавала неопределённую ситуацию. Когда господствовала тенденция к феодализации, король, как обычно, использовал старых выдающихся светских или священнических аристократов; когда господствовала тенденция к патримонизму, король назначал на политические посты выскочек из низших классов.
Сила благородной прослойки общества, происходящих от древних царей и войны, последовавшей за ним среди современных раджпутов, не может быть установлена [27]. Конечно, это не очень хорошо. В те эпохи, когда господствовали патримониально-бюрократические тенденции, налоговые сборщики и офисные пребендарии были востребованны и становились помещиками, массово пополнявшими ряды старой знати. Кроме того, солдаты удачи и наемники, часто после нескольких поколений, претендовали на признание в качестве кшатриев, как это делают даже сегодня некоторые полуиндуизированные крестьянские племена, которые когда-то обеспечивали этих солдат. После окончания войны наемников и умиротворения Индии крестьянские племена вынуждены были зарабатывать себе на жизнь мирным трудом.Некоторые племена в прошлом создавали большие империи путем завоеваний. После распада этих империй и их завоевания англичанами они оказались в своеобразном промежуточном положении между "племенем" и "кастой". К ним, в частности, принадлежит Махратта, племя, живущее на северо-западном побережье. Название племени (Махаратха-великий воин) встречается в надписях до нашей эры. Хиуэн Цан превозносит их рыцарские методы ведения войны в своих описаниях путешествий. Даже в то время они сражались рядовым составом, хотя в опьяняющем возбуждении людей и слонов перед битвой появляется след героического экстаза.
При Исламском правлении эта прослойка продолжала владеть замками и служить в качестве рыцарей-солдат, и в конце концов они подняли восстание против Великих Моголов, установив в XVIII веке последний национальный индуистский режим в Индии. "Аристократы" (Ассалы), то есть бывшие воины, претендовали на звание кшатриев и явно имели место смешения их семей с семьями раджпутов. Ритуальные и сибские организации были созданы в основном индуистским образом, хорошие (Дешахт) брахманы служили их жрецами. Однако их племенное происхождение обнаруживается в остатках тотемической (девак-) организации. Крестьяне (кунби-Махратта) разделены статусными барьерами.
Благородный ранг таких чужеземных племен рыцарей был поставлен под сомнение, а утверждение, выдвигаемое племенными наёмными солдатами, что они были кшатриями, никогда не признавалось. Статус южноиндийских Тамилов [28] в момент начала нашей хронологии и их индуизации был следующим: только брахманы-иммигранты обозначались как "дваждырожденные" (ибо только они носили священный пояс); за ними следовали тамильские жрецы (аривары, аскеты) и знатные землевладельцы, улавары, "владыки вод" (ирригации), из рядов которых набирались цари и политические вассалы; за ними следовали различные касты скотоводов и ремесленников; наконец, в качестве пятого сословия-Падайахия, солдаты. Каждый слой был отделен от других. Более поздняя брахманическая классификация ставила торговцев выше Веллаларов (старых Улаваров), которые тем временем стали "деревенщиной". Естественно, что здесь, как и везде, брахманы отказывались причислять профессиональных воинов, которых снабжал царь, к кастам "дваждырожденных".Проиллюстрировать судьбу таких древних" воинственных " племен (на самом деле часто разбойников и скотоводов) могут Хати. Они владели сильными замками в Синде. После своего изгнания они поселились в Ахмадабаде, занявшись ремеслами помещиков (Талукдар) и крестьян. Они поклоняются солнцу, хотя и используют брахманов в качестве жрецов, с централизованной организацией. Подобно древним плебейским племенам профессиональных солдат, они относительно неустойчивы в своих профессиональных занятиях. Хатрисы Бомбея изначально были кастой воинов, претендовавших на звание кшатриев. Даже сегодня они претендуют на священный пояс, но уже стали ткачами хлопка. Старый солдат и разбойничье племя Халепайков из Бомбея со времен падения дравидийской империи стали производителями пальмового масла.
Положение невоенных чиновников оставалось проблематичным. Чистые податные крестьяне, Заминдари, набирались Моголами из различных каст и не имели собственного особого кастового ранга. Некоторые из старых кабинетных пребендариев жили лучше, поскольку люди более низкого ранга вообще получали ранг, эквивалентный брахманам или Раджпутам. Тип администрации определял, какие группы могли продвинуться вперед. Наконец, восхождение в ранге и статусе совершенно не военных бюрократических писцов великих царств оспаривается и по сей день.
Родовое происхождение чиновничества выражается в имени Аматья (первоначально означавшем "домашний товарищ"). Индийские короли, по крайней мере так кажется, не нанимали несвободных чиновников, как это происходило на Ближнем Востоке. Статусная гордость таких свободных чиновников выражалась в предположении, что чиновник удерживает свое положение "по дружескому соглашению со своим царем и господином" - формула, найденная в надписи для империи западной династии Чалукья в XII-XIII веках [29]. Однако большая часть чиновников принадлежала бритии, включая сторожей гарема и бедных солдат-наемников.
С течением времени менялся только социальный ранг притязаний чиновника на происхождение. Патримониализм разрушил старую монополию на должности рыцарства. Великие цари, сначала из династии Маурьев, а затем из династии Гуптов (первый с IV века до н. э., второй с IV века н. э.), правили страной с помощью чиновников, набранных из каст шудр. Брахманическая литература приписывает это началу эпохи Кали. Однако она соответствует природе родовых государств повсюду и особенно восточному патриархализму.
Конечно же, старая каста кшатриев считала своим особым монополистическим правом обособление от политической власти. Однако замок был не в состоянии сохранить свою монополию, и в действительности, он помогал разложению касты. Родовое государство использовало в качестве чиновников не только брахманов, но и писцов других каст. Не связывая себя какой-либо одной статусной группой, государство даровало пребенды, включая сбор налогов, гражданским (бюрократическим) собирателем налогов, вербовку армии - кондотьерам. В лице Джагирдара, Талукдара и Заминдара государство создало всевозможных налоговых пребендариев и наделило их политической властью. Государство освободилось от зависимости от какого-то одного слоя. На самом деле сами короли часто были просто удачливыми выскочками. Появились монархи, которые называли себя ростками стопы Брахмана (отсюда - шудры).Согласно строгой теории, даже царское происхождение не могло сделать из шудры дворянина. Недавно каста Раджбанши в Бенгалии отлучила одного из своих членов, потому что он отдал свою дочь замуж за члена касты поваров, у которого в предках был раджа.
Как правило, политическая власть является преобладающим преимуществом в борьбе за звание. Таким образом, сегодня невоенные чиновные дворяне конкурируют за кастовое звание с раджпутами и военными дворянами в целом. Это особенно верно в отношении большой касты писцов, как, например, чисто бюрократические Каясты в Бенгалии и полу-бюрократические военные пребендарии, Прабху - небольшая группа, встречающаяся только в Бомбее. Прабху когда-то были военным классом, освобожденным со времен правления Гупты от местных административных обязанностей (сбора налогов, документов и записей, военного управления). Они сохраняли такое свое положение очень долго.
В Бенгалии было всего несколько сельских раджпутских семей. Без сомнения, к ним принадлежит только одна из известных семей. Со времен династии Сена территория Бенгалии была организована в родовом бюрократическом порядке. Каста писцов Каястха, также появившаяся в других регионах, все еще рассматривалась как чистые шудры в Вайлала-Чарите (XVI век). Теперь Каясты в Бенгалии утверждают, что они кшатрии более высокого ранга, чем раджпуты.
Профессиональный состав этих каст чиновников с гуманитарным образованием сильно отличается от состава раджпутов и других старых солдатских каст, которые демонстрируют особенно высокий уровень неграмотности. В настоящее время очень мало раджпутов встречается в современном политическом и частно-экономическом управлении, в котором брахманы и писцы играют важную роль. То же самое относится к адвокатуре, прессе и "ученым" профессиям.В Калькутте 30 процентов Каястхов являются клерками. Брахманы и Кайастха соперничают за первое место среди клерков, юристов, врачей, журналистов и инженеров. В провинции Бомбей 74 процента Раджпутов и 92 процента Махратов заняты в сельском хозяйстве, но только 2 процента и 3/10 из 1 процента соответственно заняты в политической администрации, а 8/10 из 1 процента и 2/100 из 1 процента соответственно - в сфере научных профессий. Это примерно тот же процент, что и презираемая крестьянская каста Кули в Гуджарате. Там семь процентов брахманов и 27 процентов Прабху заняты в управлении и 22 и 18 процентов соответственно в ученых профессиях. Рекруты для административных и научных профессий также набираются из торговой касты Лохаров с 5-8-10 процентами и 27 процентами соответственно. Лишь изредка Раджпут становится лавочником, а Махратта - почти никогда. По сей день каста Махратты олицетворяет любовь к феодальной пышности и праздности.
Кастовый ранг Каяста постоянно и страстно оспаривается, особенно старой бенгальской кастой врачей, Байдьей, которая претендует на более высокий ранг, потому что она практикует полную церемонию Упанаямы и чувствует себя вправе читать Веды. Каясты, со своей стороны, настаивают на том, что Байдья тайно получила право носить священный пояс лишь сто лет назад с помощью подкупленных брахманов. Обе стороны вполне могут быть исторически правы. Каясты, несомненно, были шудрами. С другой стороны, несмотря на великую эпоху медицины как особой науки в Индии, касты врачей, в лучшем случае, могли иметь ранг вайшьи, как и другие касты старой гильдии ассоциации (Махаджан). Сегодня Байды и подобные им касты в других регионах часто претендуют на более высокий ранг, чем раджпуты, потому что раджпуты не считают абсолютно унизительным при определенных обстоятельствах класть руку на плуг. Байдья могут подтвердить свои собственные претензии на ранг, указав на тот факт, что династия Сена развилась из их касты.
В целом, нынешние касты, признанные более или менее бесспорным рангом кшатриев, весьма неоднородны по своему характеру и несут на себе следы исторических изменений, которые индуизм претерпел в политическом отношении с момента возникновения клерикальной администрации. Еще более проблематичным было и остается положение третьей касты классического учения - Вайшьи.