Древний индийский военачальник Вед был первым среди магхаван, кто предложил замену дворянам Фокея. В классические времена эти господа были заменены кастой кшатриев, которая в последствии практически исчезла.
В самых древних источниках мы видим первые зачатки военной организации в Индии. Мы находим обитающих в замках королей гомеровского типа с их родичами и последователями (царскими людьми). Повсеместно распространенный харизматический героизм на манер нордических берсерков и израильских мошуа, харизматическое "вырождение" харизматических вождей воинов - все это относилось к прошлому, и сохранились только их следы в эпические времена.
Древняя, повсеместно распространенная организация воинов как братство молодых людей, систематический магический героизм юношей, этапы воинского послушничества, посвящение эфебов во фратрию холостяков, живущих в коллективном хозяйстве с захваченными девушками в длинных домах, уход бывших солдат (ополченцев) в брак и домашнюю жизнь, оговорки, сделанные для старейшин (в Японии, Инке), неспособных служить - все это исчезло. Действительно, сохранились пережитки древнего харизматического воинского испытания и принципа, согласно которому мужчина, дисквалифицированный для службы в Вооруженных силах, остается "женщиной", то есть лишен политических прав. Эти тексты сохранились в очень важных церемониях упанаяны (древних ритуалах посвящения), которые мальчики из "дважды рожденной" касты - до сих пор шудры (как и женщины) - должны были пройти, прежде чем получить статус члена. Но сама церемония, завершенная в очень раннем возрасте, была пережитком, сравнимым с нашей "конфирмацией".
Кшатрии классической литературы не обладали особым характером нашего средневекового рыцарства. Их социальное положение опиралось на род и клановую харизму, а не на феодальную иерархию. Это было верно еще до кристаллизации кастовых форм. Кшатрии были и остались короли, подданные, а в низшем слое, деревне, знатные особы с особыми экономическими преференциями. Классические источники приписывают кшатриям функцию "защиты" населения в политическом и военном отношении. Король, не обеспечивающий защиту своих подданных от воров и разбойников, несет ответственность за причиненный им ущерб. Согласно источникам, каждый офицер, включая сборщика налогов в более поздних королевствах, имел такую же обязанность по защите и возможному возмещению любого ущерба, нанесенного определенному району. (Размеры района варьировались в зависимости от размера его центральной общины. До сих пор эта кастовая обязанность проистекала из опыта. Действительно, в ней содержались, как показывают некоторые дальнейшие свидетельства, остатки древней концепции харизматической роли царя. Король, побежденный в битве, отвечал за грехи своих подданных так же, как и за свои собственные. Король, который говорил ложь при исполнении правосудия, был магически обременен грехами намеренно или случайно пострадавшей стороны - более строгая аналогия с концепцией, лежащей в основе Urteilschelte в германском праве. Хорош тот король, чьи подданные процветают и не испытывают голода. Голод всегда был признаком магического оскорбления или харизматической недостаточности правителя. В случае необходимости король совершает покаяние. Народ может и должен избавиться от короля, если обнаружится что он навсегда лишен своей харизмы.
Из этих харизматических концепций в Великих царствах Индийского Средневековья легко развилась теория патриархального "благоденствия" и "защиты". Однако его затмила трансформация героической харизмы в "профессиональный" долг сословия рыцарей.
Война - это дхарма кшатриев в классических и средневековых источниках. Если не считать перерывов, вызванных вселенскими монархиями, война в Индии шла так же постоянно, как и между древними городами-государствами. Только когда царь побеждал всех остальных, он имел право на великое жертвоприношение коня, которое приносило счастливцам, служившим брахманам, 100 000 голов скота. Это происходило примерно с той же частотой, с какой закрывался храм Януса в Риме. Это празднование исторически подтверждено.
То, что царь никогда не задумывался о подчинении своих соседей силой или обманом, оставалось непостижимым для светской и религиозной индуистской литературы. Когда основатель империи Махратты не смог вести войну в течение одного года, соседние лорды сочли это верным признаком того, что он смертельно болен. В военном кодексе кшатриев смерть в постели считалась не только бесчестием, но и грехом против кастовой дхармы. Когда кшатрий чувствовал, что его силы ослабевают, он должен был искать смерти в битве.
Согласно легенде, древние кшатрии были стерты с лица земли в отместку за свою вражду к брахманам. Несомненно, в этом есть зерно истины, как и в Легенде о борьбе Вичвамитры с Вайштхой. Древние кшатрии, примерно во времена Будды (VI век до н. э.), были высокообразованным сословием городской и замковой знати, сравнимым в этом отношении с рыцарством Прованса в раннем средневековье. Позже их вытеснили раджпуты. Раджпуты, частично происходящие из современного Раджпутана и Южного удха, примерно в восьмом веке достигли большинства и распространились по королевствам как типичный воинский слой. Многие из них и по сей день неграмотны. Они относятся к более поздним племенам, которые вступают в кастовый орден через службу великим королям в качестве платных рыцарей или наемников [11]. Раджпуты составляли далеко не самое выдающееся племя среди тех, кто поставлял наемников, и были наиболее полно индуизированы на манер кшатриев.
Древние кшатрии соперничали с брахманами в образованности и были, как мы увидим, сторонниками антибрахманических религий спасения (таких как буддизм). Раджпуты же, напротив, должны были подчиниться высшему брахманическому образованию и вместе с родовым родством поддерживали восстановление индуизма. Своеобразное классическое разделение раджпутов на экзогамные подразделения указывает на их происхождение от племени наемных рыцарей. Ни одно генеалогическое древо не простирается дальше пятого века, и 90 процентов из них проживает в Северной Индии, особенно на северо-западе.
Политический феодализм, господствовавший в Раджпутане вплоть до Нового времени, очень близко соответствовал тому типу, о котором сообщалось в классические времена. У Раджи была лучшая земля в качестве поместья (по-персидски Халса). Вассалы, наделенные прерогативами, также получали земельные наделы. Они должны были отдавать рыцарское жалованье эсхатажу. Раджа имел право (1) облагать налогом часть урожая; (2) распоряжаться пустующими наделами - что было важно для него, включая права на древесину, вырубку лесов и наследственные права собственности для уплаты налога на лесозаготовки и принятия на себя обязательств по арендной плате, выплачиваемой единовременно; (3) на добычу полезных ископаемых, хранение сокровищ и другие подобные действия; и (4) на взыскание штрафов для наказаний. Все эти экономические права можно было так же жаловать по своему усмотрению.
Как правило, в Индии, в соответствии с универсальным принципом клановой харизмы, только родственники и члены правящего клана имели право на пожалование земли; система не была основана на личных отношениях доверия между родственниками и незнакомцами. В ранние времена жалование наделов включало в себя не сеньориальные, а только экономические и личные права политического происхождения. Кшатрии (Кшатрий) были царскими родичами, а не феодальными землевладельцами.
В дравидийских государствах царь в каждой деревне имел царский надел (Меджлис), который был освобожден от налогов как и жреческий надел (пахур). По мере того как его власть возрастала, царь устанавливал своего представителя махту рядом или вместо старого деревенского вождя (Мунда'). Харизматически привилегированные (дхуинхар) семьи, поставлявшие этих деревенских вождей, имели землю, не облагаемую налогом, в то время как другие земельные участки (кхунт) стали облагаться налогом и считались "землей короля"[12]. Завоеватели, по существу, сохранили это устройство и в целом феодализировали его. В Средние века элементы подлинно феодальной структуры встречаются в большинстве районов Индии, особенно на Западе - часто в совершенно западной форме. У раджей были свои гербы [13], были послабления с рыцарскими церемониями [14]. Но своды законов не содержали представления о истинных сеньориальных правах в деревнях. Они были продуктом не феодализации, а более позднего преобладания политической власти.
Много раз при великих царях высокие военные командные посты объединялись с территориальными вотчинами, которые превращались в наследственные экономические права [15]. После смерти вассала в бою его должность предводителя соответствующего войска передавалась кому-то другому. Лицо, занимающее эту должность получало несколько деревень в качестве наследственного феода залежных земель. То же происходило и с высокими политическими постами [16]. Среди крупных политических феодалов королевское происхождение или родство [17] было правилом, однако не без исключений [18]. Прерогативы князей, как и прерогативы вассалов, считались в значительной степени отчуждаемыми [19], постоянные междоусобицы происходили на обширных территориях Индии. Многие эпитафии на юге, как правило, посвящены рыцарям, павшим в битве с похитителями скота и потому попавшим на небеса [20].
Каково же было характерное происхождение этих элементов касты раджпутов, наиболее явных для более древних традиций? На этот вопрос лучше всего можно ответить, указав на политических властителей, таких как мелкие князья, обездоленные рыцари, чиновные дворяне или землевладельцы с политическими правами и обязанностями. Эти дворяне никогда не были просто грамотными людьми, но представляли собой сословие политико-военных феодалов совершенно иного типа, особенно включая военных пребендариев, о которых мы говорим. Изменения в индийском обществе и администрации, особенно военной, связаны именно с этим.
Эпические армии и древнейшие исторические источники (Мегастен и Арриан) во многом подобны, хотя и находились на более продвинутой стадии развития, чем армия описываемая Гомером. Герои (кхтира) со своими последователями (артигах) описываются победителями, часто сражающимися на дуэлях. Руководители армейских дивизий это не "офицеры" и не "стратеги", а особенно хорошие воины, ставшие командирами благодаря харизматическому героизму. Армия действительно была организована для сражения, однако сражение проходило без всякого порядка. Герои бросились в атаку на самых достойных противников. В эпосе смерть вождя автоматически означала поражение его армии.
Наряду с последователями царя были и такие воины (например, чиновные дворяне), которые не могли вооружиться оружием и колесницами, а также хорошо оплачиваемые воины которые в мирное время получали свое жалованье от князя. Если такие наемные воины умирали, их вдовы оставались на попечении короля. По словам Арриана, эти воины, имевшие собственное оружие, стояли ниже знати и священников, но были отделены от крестьян.
Помимо организации по фратриям, как это было у Гомера, появились еще чисто тактические подразделения в 10, 100, 1000 человек. Слоны и колесницы находились в меньшинстве по численному отношениию к кавалерии и пехоте. Вскоре вооруженные силы были рационально организованы, укомплектованы офицерами, снабжались и оснащались все чаще из царственных складов. Армия вскоре потеряла все следы народного ополчения или призыва в армию.
Царская администрация стала родовой и бюрократической. С одной стороны, она выработала регламентированный иерархический порядок должностных лиц с местными и функциональными компетенциями и требованиями; с другой стороны, однако, административные и судебные должности не были разделены, а юрисдикционные сферы сбивающего с толку многообразия должностей были текучими, неопределенными, иррациональными и подверженными случайным процессам [21].
Как показывают надписи, сложная система хранения документов сложилась еще во времена Первой династии великих царей (Династия Маурьев, III и IV века до н. э.) [22].Как хорошо известно из его бесчисленных указов, в администрации Великого буддийского царя Ашоки развилась невероятная любовь к писательству [23]. В характерной для родовой бюрократии манере регенты государственных территорий были родственниками. Арташастра ("политическая наука") Кауталии, изданная Чанаукьей [24] и приписываемая министру великого царя Маурьев Чандрагупты, дополняет эту картину. Всеобъемлющая статистика должна была лечь в основу деятельности администраций. Все жители должны были быть зарегистрированы по кастам, родам, призванию, имуществу и доходам. Жители должны были иметь паспорта и находиться под контролем на протяжении всей своей жизни. Для фискальных органов самой большой опасностью для государства, помимо подрывной деятельности, считалось ослабление "воли к труду"; поэтому театры и музыкальные коллективы в стране, торговля алкоголем и гостиницы повсюду должны были быть ограничены. А шпионы администрации должны были докладывать о самой интимной частной жизни подданных.
Король занимался торговлей, а его администрация с помощью рыночной полиции контролировала цены. Раджа ещё имел торговые монополии: например, шафран в Кашмире, драгоценные камни в Южной Индии, лошади на Западе, оружие и изысканные ткани на Востоке, слоны по всей Индии. В отличие от условий, предполагаемых Джатсками, контроль над ценами был элементом королевских политических финансов. Кроме того, использовались все мыслимые налоговые источники - от налогов на любовниц, которых король содержал для нужд путешествующих купцов, до денежных штрафов на горожан, которых король, по совету автора, склонял к совершению наказуемых преступлений с помощью агентов-провокаторов.