Остается рассмотреть еще одну важную особенность индийского общества, которая тесно связана с кастовой системой. Не только формирование каст, но и повышенное значение родственников принадлежит к фундаментальным чертам индийского общества. Индуистский социальный порядок в большей степени, чем где-либо еще в мире, организован на основе принципа клановой харизмы. "Харизма" означает, что к человеку присуще экстраординарное, по крайней мере не всегда доступное качество. Первоначально харизма считалась магическим качеством. "Клановая харизма" означает, что это экстраординарное качество присуще членам кровного родства как таковым, а не, как первоначально, одному человеку.
Мы знакомы с остатками этого социологически важного феномена клановой харизмы, особенно в наследственном "божественном праве королей" наших династий. В меньшей степени легенда о "голубой крови" дворянства, независимо от его специфического происхождения, принадлежит к тому же социологическому типу. Клановая харизма - это один из способов "рутинизации" личной харизмы (то есть превращения её в часть повседневного социального опыта).
В отличие от наследственного вождя в мирное время, который среди некоторых племен также мог быть женщиной, король-воин и его люди были героями, чьи успехи доказали их чисто личные и магические качества. Власть военного вождя, как и власть колдуна, опиралась на строго личную харизму. Преемник также первоначально претендовал на свой ранг в силу личной харизмы. (Проблема, конечно, заключается в том, что более чем один "преемник" мог выдвигать такие претензии). Неизбежное требование законности и порядка в вопросе о преемственности заставляет последователей рассматривать различные возможности: либо назначение квалифицированного преемника лидером, либо выбор нового лидера его учениками, последователями или должностными лицами. Прогрессивное регулирование этих изначально спонтанных и непроцессуальных вопросов может привести к развитию выборных органов чиновников в виде "князей", "выборщиков" и "кардиналов"."
В Индии победило внушительное убеждение: что харизма это качество, присущее кровному родству как таковому, что квалифицированного преемника или преемников следует искать внутри родственников. Это привело к наследованию харизмы, которая изначально не имела ничего общего с наследственностью. Чем шире были сферы применения магических верований, чем более последовательно развивались такие верования, тем шире, в свою очередь, становилась возможная область применения клановой харизмы. Не только героические и магически-культовые способности, но и любая форма власти стали рассматриваться как определяемые и связанные клановой харизмой. Особые таланты, не только художественные, но и ремесленные, попадали в сферу клановой харизмы.
В Индии развитие принципа клановой харизмы намного превзошло то, что принято в других странах мира. Это произошло не сразу; клановая харизма вступила в конфликт с древним подлинным харизматизмом , который продолжал поддерживать только личностную одаренность отдельного индивида, а также с педагогикой культивирования статуса.
Даже в Индийском Средневековье многие формальности, связанные с ученичеством и практикой ремесла, обнаруживают сильные следы принципа личной харизмы. Это проявляется в магических элементах послушничества и принятии учеником статуса подмастерья. Однако, поскольку первоначально профессиональная дифференциация носила в основном межэтнический характер и практикующие многие профессии были членами племен- изгоев, существовали сильные силы для развития харизматической клановой магии.
Самое сильное проявление клановой харизмы находилось в сфере власти. В Индии передача власти по наследству, то есть на основе семейных уз, была нормальной. Чем дальше мы уходим в прошлое, тем более универсальным оказывается институт наследственного деревенского старосты. Купеческие и ремесленные гильдии и касты имели наследственных старейшин; ни о чем другом обычно не могло быть и речи. Харизма жреческих, королевских и рыцарских должностей была настолько самоочевидна, что свободное назначение преемников на должности родовыми правителями, как и свободный выбор городских занятий, происходило только во время переворотов традиции или на границах социальной организации до стабилизации общественного порядка.
Исключительное качество родства не было (нет!) реализовано "в принципе". Не только рыцарская или жреческая родня могла оказаться лишенными магических качеств и таким образом потерять их, как это делает индивид, но и homo novus может доказать свое обладание харизмой и тем самым узаконить своих родичей как харизматиков. Таким образом, харизматическая клановая власть может быть весьма неустойчивой в единичном случае.
В исследовании У. Хопкинса о современном Ахмадбаде Наяр Шет - двойник средневекового лорда - мэра Запада - был старейшиной самой богатой джайнской семьи города. Он и Вишнуит Шет из Гильдии суконщиков , которая также была наследственной, совместно определяли общественное мнение по всем социальным, то есть ритуальным и имущественным вопросам города. Другие наследственные оболочки были менее влиятельны за пределами своих гильдий и каст. Однако в то время, когда Хопкинс проводил свое исследование богатых производителей вне всех гильдий, он успешно участвовал в конкурсе.
Если сын был заведомо непригоден, его влияние ослабевало - будь то сын старейшины ремесла, гильдии или касты или сын священника миста-гога или художника. Его престиж был направлен либо к более адекватному члену конкретного родства, либо к члену (обычно старшему) следующего самого богатого рода. Не только новое богатство, но и огромное богатство в сочетании с личной харизмой узаконивали своего обладателя и его род в социальных ситуациях, когда статусные условия были все ещё или снова подвижными. Хотя в отдельных случаях власть харизматического клана была довольно нестабильной, повседневная жизнь всегда вынуждала подчиняться авторитету рода, как только он был установлен. Род всегда пожинал плоды индивидуально признанной харизмы.
Экономические последствия интеграции родственников через магические и анимистические верования в Китае были описаны в предыдущей работе. (Max Weber, The Religion of China, Trans, by H. H. Gerth, (Glencoe: The Free Press, 1951), Chapter VII and VIII). В Китае харизматическое прославление рода, противопоставленное экзаменационной системе родового владычества имела экономические последствия, аналогичные тем, что имели место в Индии. В Индии кастовая организация и обширная кастовая автономия, а также автономия гильдии, которая была еще более значительной, поскольку она была ритуально свободна, почти полностью отдавали развитие коммерческого права в руки соответствующих групп интересов. Необычайное значение торговли в Индии привело бы к мысли, что вполне мог бы сложиться рациональный закон торговли, торговых компаний и предпринимательства.
Однако, если вы посмотрите на юридическую литературу Индийского Средневековья, вы будете поражены её бедностью. Хотя индийское правосудие и закон доказательств были отчасти формалистическими, они были в основном иррациональными и магическими. Большая часть его была бесформенной в принципе, из-за иерократического влияния. Ритуально значимые вопросы могли быть решены только испытаниями. В других вопросах в качестве правовых источников использовались общий моральный кодекс, уникальные элементы конкретного дела, традиция ( в частности) и несколько дополнительных королевских указов.
Однако, в отличие от Китая, формальная судебная процедура развивалась с регламентированной повесткой (in jus vocatio, при Махраттах повестки подавались клерками суда). Долговая ответственность наследников существовала, но была ограничена по прошествии нескольких поколений. Однако взыскание долгов, хотя долговая кабала и была известна, оставалось в какой-то мере на магической стадии или на стадии модифицированной заготовительной системы. По крайней мере, как норма, совместная ответственность партнеров отсутствовала. Вообще, право на объединение возникло лишь на позднем этапе развития Индии, да и то лишь в связи с правом религиозных братств. Закон о корпорациях оставался непоследовательным. Все виды корпораций и отношений совместной собственности получили смешанное отношение. Существовало постановление о разделе прибыли, которое, кстати, распространялось и на ремесленников, сотрудничавших под началом бригадира, следовательно, на рабочем месте [13]. Прежде всего, однако, принцип, признанный также и в Китае, что следует предоставлять безусловный кредит и закладывать предметы только среди лично близких членов Фратрии, среди родственников и друзей, проводился также в Индии. Долги при других обстоятельствах признавались только при предоставлении поручителей или засвидетельствованных векселях [14].
Детали более поздней юридической практики, безусловно, были достаточны для реализации торговых потребностей, но они вряд ли способствовали развитию торговли как таковой. Довольно значительное капиталистическое развитие, происходившее при таких правовых условиях, может быть объяснено только с точки зрения власти гильдий. Они знали, как преследовать свои интересы с помощью бойкота, силы и экспертного арбитража. Однако в целом в условиях, подобных описанным выше, оковы кредитных отношений родни должны были оставаться нормальным состоянием дел.
Принцип клановой харизмы также имел далеко идущие последствия за пределами сферы коммерческого права. Поскольку мы склонны думать о западном феодализме прежде всего как о системе социально-экономических связей, мы склонны упускать из виду его своеобразные истоки и их значение.
Под влиянием непреодолимых военных потребностей того времени, когда они возникли, феодальные отношения сделали свободный договор между незнакомыми оодственниками основой для связанных верой отношений между господином и его вассалами. Все больше феодалов развивали в себе групповое чувство унитарной статусной группы. В конце концов они превратились в замкнутое наследственное сословие благородных рыцарей. Мы не должны забывать, что такое развитие событий выросло на основе отдалённых родственников, которые рассматривали себя не как родня, клан, фратрия или члены племени, а просто как статусные сверстники.
Развитие Индии приняло совершенно иной оборот. Действительно, имело место индивидуальное наделение вассалов и чиновников земельными или политическими правами. Исторически это четко прослеживается. Но это не давало правящему слою своего клейма, а формирование феодального статуса не опиралось на земельные наделы. Скорее, как правильно подчеркнул Баден-Пауэлл, характер индийского развития был выведен из родственно-кланового, фратрийского и племенного.
Прежде чем продолжить, мы должны прояснить нашу терминологию. Ирландский термин "клан" неоднозначен. В нашей терминологии типичная организация воинских сообществ состоит из: (1) племени или коллектива "фратрий" - в нашей терминологии, прежде всего, всегда организаций (первоначально, магически) обученных воинов; (2) родственников, т. е. харизматически выдающихся агнатических потомков харизматических вождей. Простой воин не обязательно имел "род", но принадлежал к "семье" или тотемической (или квази-тотемической) ассоциации помимо своей фратрии и, возможно, унитарной возрастной группы.
Однако у агентов сверхправителей не было никакого тотема; они освободились от него. Чем больше правящие племена Индии развивались в правящий класс, тем больше исчезало пережитков тотема (деваков) и появлялись (или, лучше сказать , продолжали существовать) "родства". Размывание харизматических клановых различий произошло, когда фратрия начала развивать "мы-чувство" на почве общего происхождения, а не совместной защиты, и, следовательно, стала квази-родней.
В Индии харизматический глава фратрии распределял завоеванные земли; земельные привилегии среди собратьев-родичей; открытые поля среди обычных людей фратрии. Классы-завоеватели должны рассматриваться как круг фратрий и родичей владык, рассеивающихся по завоеванной территории под властью племени.
Привилегии предоставлялись главой фратрии (Раджой) или там, где он существовали, племенным царем (махараджей), как правило, только его близким родственникам. Это не было добровольным договором попечительства. Собратья-родичи претендовали на этот грант как на право первородства. Каждое завоевание производило, в первую очередь, новые служебные вотчины для родакороля и его подчиненных. Поэтому завоевание было дхармой царя.
Как бы ни отличались некоторые детали индийской культуры от ее западного аналога, господство светских властителей и их поместий имело сходную основу. Независимо от того, как часто отдельные харизматические выскочки и их свободно завербованные последователи разрушали прочную структуру родов, социальный процесс всегда возобновлял свой твердый курс харизматической клановой организации племен, фратрий и родов. Среди арийцев древние жрецы жертвоприношений, даже во времена ранних Вед, стали выдающейся жреческой знатью. Различные стороны жреческой знати делились в соответствии с наследственной функцией и соответствующей клановой харизмой на наследственные "школы". Учитывая примат магической харизмы, на который претендовали кланы, они и их наследники-брахманы стали главными распространителями этого принципа в индуистском обществе.
Понятно, что магическая харизма кланов внесла большой вклад в установление прочной структуры кастового отчуждения, фактически сдерживая его в рамках. С другой стороны, кастовый порядок в значительной степени способствовал стабилизации рода. Все слои, претендовавшие на различие, были вынуждены расслаиваться по образцу правящих каст. Экзогамный родственный порядок был основан на родственной линии. Социальное положение, ритуальный долг, образ жизни и профессиональная позиция в конечном итоге определялись харизматическим клановым принципом, распространявшимся на все властные посты. Как клановая харизма поддерживала касту, так и каста, в свою очередь, поддерживал харизму рода.