Изменение движущей силы в процессе социализации. Поиск союзников среди предпринимателей и среднего класса
Помимо проблем экономического устройства социалистического общества в последнее время обсуждаются многие проблемы, связанные с переходом от капитализма к социализму.
Место потребителя в развитии коллективного предприятия. Одним из вопросов, много обсуждавшихся в последнее время в социалистической литературе, было место потребителя и широкой общественности в создании коллективистской промышленной структуры. С первых дней научного социализма, социалисты указывали на рабочий класс как на группу, на которую можно было положиться, в первую очередь, для создания социалистического государства. В течение десятилетий, последовавших за публикацией первых классиков Маркса и Энгельса, они расширили свое понимание того, что представляет собой рабочий класс, и настаивали на том, что этот класс включает работников умственного труда, а также работников физического труда. Они также приветствовали в своих рядах представителей несколько туманного среднего класса - лавочников, техников, фермеров и других, - но в целом они утверждали, что промышленные рабочие окажутся наиболее динамичной силой в процессе социализации.
Эта точка зрения в последнее время была оспорена профессором Себой Элдриджем из Университета Канзаса после тщательного эмпирического исследования основных сил, ответственных за продвижение к коллективизму, которые до сих пор были сделаны в Соединенных Штатах, включая коллективные предприятия, управляемые общественными, кооперативными и некоммерческими группами, профессор Элдридж отмечает, что по крайней мере десять основных областей в Соединенных Штатах попадают в этот класс (Seba Eldridge and Associates, Development of Collective Enterprise). "Это (1) защита личности и собственности; (2) строительство и содержание дорог и улиц; (3) развитие и техническое обслуживание гаваней и водных путей; (4) почтовые услуги; (5) водоснабжение и канализация; (6) мелиорация земель (ирригация, дренаж, борьба с наводнениями); (7) образование и научные исследования; (8) социальная работа и уход в учреждениях; (9) общественные клубы и братские организации; (10) библиотеки и музеи. Основные области, подвергающиеся коллективизации, включают (1) лесное хозяйство; (2) переселение в сельские районы; (3) электроэнергетику; (4) жилье с низкой арендной платой; (5) банковское дело и кредит; (6) страхование имущества; (7) страхование жизни; (8) страхование минимального дохода; (9) медицинское обслуживание и здравоохранение; (10) отдых и досуг.
Анализируя силы, стоящие за коллективизацией в этих областях, Элдридж и его коллеги-экономисты заявляют, что их исследования показывают, что в так называемой капиталистической демократии факторы социализации "должны быть найдены в давлении потребительских и общественных интересов, а не в давлении, оказываемом трудовыми группами. Школы, финансируемые за счет налогов, создавались с учетом интересов детей и общества в целом, а не интересов учителей (непосредственно затрагиваемой рабочей группы); электроэнергетика постепенно социализируется в соответствии с интересами потребителей электроэнергии и широкой общественности, а не в интересах работников электроэнергетики или наемных работников в целом. Цитируем . . . потребители и граждане медленно строят коллективную экономику в этой стране, причем такую, о чем свидетельствует их собственное влияние, которое по существу является демократическим по своей основе (Seba Eldridge, op. cit., pp. 3, 4, 550. Professor Eldridge declares that he received his first impetus to his study by reading Sidney and Beatrice Webb's "Special Supplement on State and Municipal Enterprise," The New Statesman (London), May 8, 1915. See Webb's discussion in text, pp. 196–98, 218). . . Выбор и убеждения граждан - потребителей определяют виды, темпы роста и объемы государственных и коллективных предприятий. К сожалению это означает, что все марксисты лают не на то дерево. Труд и рабочее движение выполняют незаменимые функции, но социализация промышленности не входит в их число. Менеджеры также выполняют чрезвычайно важные функции, но они почти всегда оказываются задействованными в нескольких видах предприятий, в которых им приходится работать, будь то коллективные или капиталистические" (там же, р.549).
Некоторые социалисты, отвечая на высказывание профессора Элдриджа, утверждают, что, хотя потребительское давление, несомненно, было мощным фактором, способствовавшим росту коллективизма, для достижения социализма требуется нечто большее, чем "коллективизм" того типа, о котором говорил Элдридж. Социалистическое общество предполагает контроль над правительством со стороны масс наряду с развитием основательных демократических процедур в управлении государственными отраслями промышленности. Это, в свою очередь, предполагает эффективную организацию и давление со стороны рабочего движения. Большинство элементов коллективного контроля в Соединенных Штатах еще не было демократизировано и социализировано и вряд ли будут социализированы без развития мощного рабочего движения в политической и экономической областях.
Профессор Элдридж откровенно признает, что во время депрессии тридцатых годов расширение коллективного контроля через программу общественных работ правительства было в значительной степени обусловлено спросом со стороны рабочих на рабочие места после Второй мировой войны, когда можно было ожидать дальнейшего расширения коллективной деятельности в результате, в значительной степени, давления миллионов рабочих, освобожденных в послевоенные дни от военной службы и военной промышленности и отчаянно нуждающихся в работе (там же, р.549). Профессор Элдридж и его коллеги, однако, представили анализ и вызов социальной мысли, который те, кто заинтересован в коллективистской экономике, не могут позволить себе игнорировать.
Предпринимательский и собственнический класс как сила, ведущая к социализму. То, что социализм приближается к реализации через изменения в составе и функциях других групп, помимо рабочих и потребителей, а именно предпринимательских и собственнических групп, было утверждением других учёных социализма, в том числе профессора Йозефа А. Шумпетера из Гарвардского университета. Профессор Шумпетер видит, что старый тип предпринимателя исчезает. До появления нашей развитой технологии и гигантских корпораций, утверждает он, предприниматель был авантюристом, чей успех требовал сочетания талантов высокого порядка. Гигантская корпорация, однако, в значительной степени сводит промышленные инновации к рутине. "Технический прогресс все больше становится делом команд подготовленных специалистов, которые получают то, что требуется, и заставляют это работать предсказуемым образом. Романтика более ранних коммерческих приключений быстро улетучивается, потому что так много разных вещей, которые раньше были визуализированы только во вспышке гения, могут теперь быть строго рассчитаны. . . . Работа отдела и комитета, как правило, заменяет индивидуальные действия" (Schumpeter, Capitalism, Socialism and Democracy, pp. 132–3; see text, p. 200). Предприниматели теряют свой престиж и прежние функции. В то же время акционеры крупных корпораций гораздо менее охотно борются за сохранение своей частной собственности, чем прежние владельцы мелких предприятий управляемых одиночками.
"Капиталистический процесс", - продолжает профессор Шумпетер, - "заменяя стены и машины на фабрике простым пакетом акций, лишает жизни идею собственности. Он ослабляет хватку, которая когда-то была такой сильной - хватку в смысле законного права и фактической способности поступать со своим так, как хочется; хватку также в том смысле, что обладатель права теряет волю бороться, экономически, физически, политически, за "свою" фабрику и свой контроль над ней, чтобы умереть, если это необходимо, на ее ступенях. И это исчезновение того, что мы можем назвать материальной субстанцией собственности - ее видимой и осязаемой реальностью - влияет не только на отношение владельцев, но и на отношение рабочих и общества в целом. Дематериализованная, несуществующая и отсутствующая собственность не производит впечатления и не вызывает моральной преданности, как это делала жизненная форма собственности. В конце концов не останется никого, кто действительно захочет бороться это - никого внутри и никого вне границ больших концернов" (Там же., р.142. Профессор Шумпетер также заявляет, что по мере развития капитализма общая атмосфера становится все более враждебной его продолжению, в результате чего система начинает разлагаться. See alsoSocializing Our Democracy, pp. 61 ff.;The Modern Corporation and Private Property, p. 66.. "Вместо реальных физических свойств, над которыми владелец мог бы осуществлять руководство и за которые он несет ответственность, - заявляют Берле и Минс, - владелец теперь держит лист бумаги, представляющий собой набор прав и ожиданий в отношении предприятия. Но над предприятием и над физическим имуществом - орудиями производства, - в котором он заинтересован, собственник имеет мало контроля. При этом он не несет никакой ответственности в отношении предприятия или его физического имущества. . . . Собственник практически бессилен своими силами воздействовать на лежащее в основе его прав имущество"). Таким образом, постепенно устраняется одно из препятствий на пути перехода промышленности из частной в государственную собственность.
Средний класс в социальных изменениях. Важность расширения сотрудничества между рабочей силой и так называемым средним классом как средства мирного и демократического перехода к социализированному порядку подчеркивалась в тридцатые и сороковые годы многими авторами. Неспособность добиться соглашения о сотрудничестве со средним классом в Германии, по словам Льюиса Кори, была одним из факторов, приведших к успеху фашизма в этой стране. "По мере приближения социализма к политической власти, особенно в Германии", - заявил Кори, - "он был обездвижен неспособностью заручиться поддержкой непролетарских групп, необходимых для демократического большинства. Упор на пролетариат отчуждал средние классы и крестьян, видевших в социализме выражение только пролетарских интересов". Политическая необходимость, верно, - продолжал Кори, - заставила социализм обратиться к этим группам. Но упор на пролетариат не был оставлен. . . . Социализм был разбавлен, фактически оставлен, чтобы получить поддержку непролетарских групп, интересы которых должны были быть неразрывно связаны с социализмом и которые должны были быть втянуты в борьбу за социализм" (Lewis Corey, The Unfinished Task, p. 129. See also Corey, Crisis of the Middle Class).
Д-р Адольф Штурмталь также утверждал, что в Италии "ситуация, которая питала фашизм, характеризовалась прогрессирующим распадом нации, обусловленным главным образом застойным равновесием между двумя главными антагонистами на Итальянской социальной сцене, рабочим классом и средним классом" (Sturmthal, The Tragedy of European Labor, p. 180. For an analysis of some of the difficulties that may be involved in securing the adherence of the middle class urbanite and the farmer to a socialist movement, see Reinhold Niebuhr, Moral Man and Immoral Society, ch. VII). Главной причиной неспособности лейбористов в Европе остановить фашистскую волну, однако, по мнению Штурмтала, было то, что лейбористские и социалистические партии имели слишком большой характер групп давления, намеревавшихся положить во главу угла определенные социальные реформы, которых требовали профсоюзы и демократические требования, провозглашенные всеми демократическими элементами, и недостаточно заботились о основном социальном и экономическом переустройстве (Sturmthal, op. cit., pp. 3–15).
В своем призыве к британской Лейбористской партии расширить свою привлекательность для страны, профессор Гарольд Дж. Ласки присоединился к другим, подчеркнув важность союза между рабочим и средним классом. Лейбористская партия, заявил он, "должна заставить человека науки, техника, управленческий класс признать, что тип общества, за который она выступает, дает им возможность, власть, безопасность, которых они не могут достичь при нынешнем порядке. Она должна победить, для плановой демократии, группы притязания которой до сих пор в значительной степени не признаны, более того, группы, от вклада которой во многом зависит успех плановой демократии" (Laski, Reflections on the Revolution of Our Time, p. 224. В Канаде Кооперативная Федерация Содружества была выбрана в качестве названия рабоче-фермерской Социалистической партии этой страны, а не фермерско-рабочей партии, потому что последнее название " казалось, исключало небольшую, но влиятельную группу интеллектуалов среднего класса и бизнесменов, которым суждено было оказать такую ценную помощь новой партии" (M. J. Coldwell in Canadian Progressives on the March, p. 8).
Планирование безопасности. В качестве практического средства привлечения среднего класса к формированию союза с рабочим классом в работе по социальному переустройству бельгийская Рабочая партия в конце 1933 года приняла план борьбы, или "антикризисный план", в качестве основы для обсуждения по всей стране (See Planned Socialism, published by the New Fabian Research Bureau, London, Pamphlet No. 25.)
План, представленный на конференции бельгийской рабочей партии, имел своей конечной целью социальную собственность на промышленность, но он не призывал к социализации всех основных отраслей промышленности сразу. Конкретно он призывал к национализации ключевых отраслей промышленности страны и банковской системы. Большинство немонополистических отраслей промышленности в соответствии с этим планом на некоторое время останутся в руках их нынешних владельцев, в то время как частная собственность на многие из этих отраслей будет фактически усилена либеральными кредитами и другой помощью со стороны государства. Эта часть плана была сформулирована "как способ выбить почву из-под ног фашистов"; чтобы помешать среднему классу искать свое спасение в фашизме; и чтобы обеспечить союз среднего класса и рабочих, чтобы вместе промышленные рабочие, фермеры и белые воротнички могли выиграть в Бельгии парламентское большинство, как объединенная сила.