Производственные итоги Первой Пятилетки. Направление на коллективизацию колхозов. Вторая Пятилетка. Советские чистки. Некоторые результаты второй пятилетки
Производственные итоги Первой Пятилетки. По итогам пяти лет инициаторам плана удалось показать ряд положительных результатов. Страна стала свидетелем замечательного развития в электротехнической промышленности (Gordon, op. cit., p. 395), увеличилась механизированная добыча угля. Нефтяная промышленность была реконструирована. Прогресс в металлургической, химической и машиностроительной промышленности был весьма значительным. Началось развитие железнодорожной сети и было построено несколько тысяч миль новых железнодорожных линии. Страна была усеяна сетью новых заводов и электростанций, некоторые из которых были самыми большими в мире.
Однако эти результаты были достигнуты ценой больших затрат. Правительство выплачивало огромные суммы на импорт машин, инженеров и техников. "В 1927-28 годах промышленность принесла в республиканский бюджет 288 миллионов рублей, а получила от правительства 783 миллиона; на каждый отданный рубль она получила взамен три рубля. В 1932 году весь доход от промышленности составил 943 миллиона рублей, а взамен промышленность получила от правительства 15 357 миллионов рублей, шестнадцать рублей за каждый рубль, который она заработала" (Gordon, op. cit., pp. 395-6. Первая пятилетка, по словам Флоринского, предусматривала увеличение производства рабочей силы на 110%. Фактический средний рост, по официальным оценкам, составил 41 процент. В результате, в то время как планировщики рассчитывали увеличить число наемных работников с 11,3 млн до 15,8 млн, это число к 1932 году достигло 22,8 млн. (Florinski, Toward an Understanding of the USSR, pp. 162-3).
Направление на коллективизацию колхозов. Пятилетний план предусматривал расширение совхозов и колхозов, и вскоре после его принятия правительство начало гонку против "кулаков", которые неуклонно расширяли свое производство с момента введения НЭПа. Это движение было возмущено новой правой оппозицией во главе с Рыковым, Бухариным и Томским, которые описали обращение с кулаками как "военное феодальное угнетение" и предупредили правительство, что его аграрная политика будет отворачивать крестьян от коммунистов и приведет к зерновому кризису. Урожай 1929 года, однако, показал значительное расширение колхозного хозяйства и улучшение сельскохозяйственного производства; правая оппозиция после этого отреклась от своей "ереси". 6 января 1930 года правительство начало кампанию по полной коллективизации крестьянских хозяйств. 1 февраля 1930 года был официально издан указ о ликвидации кулачества как класса ("Кулаками "были более зажиточные крестьяне, которые "эксплуатировали" других, а также владельцы кирпичных печей и других мелких деревенских предприятий. Они рассматривались правительством как противники коллективизации. Их "ликвидация" включала конфискацию их имущества и ссылку на принудительные работы. В 20-е годы социализированный сектор состоял из совхозов, созданных правительством на землях, захваченных им во время революции 1917 года, и колхозов или кооперативов различных типов, в которых к 1927 году насчитывалось всего 1 100 000 крестьян. Государственные и коллективизированные хозяйства вместе поставляли только около 1,5% всего произведенного зерна и только 3% всего реализованного зерна. (Vera Micheles Dean, Soviet Russia, 1917-1936, p. 27.) Первая пятилетка была предусмотрителен в выборе пути к коллективизации сельского хозяйства. Он предлагал постепенное поглощение отдельных хозяйств, и сначала его авторы заявляли, что частный сектор сельскохозяйственной экономики окажется основным производителем сельскохозяйственной продукции. Позже началась массовая конфискация имущества всех зажиточных крестьян).
В результате этого движения, по оценкам, к 1 марта 1930
года 55 процентов всех крестьянских хозяйств были
коллективизированы. Однако во многих регионах
коллективизация проводилась только на бумаге. Многие из
большевистских организаторов консультировались только с
беднейшими крестьянами, у которых было мало или совсем не
было имущества, которые не могли создать коллектив без
помощи своих более зажиточных соседей. Во многих более
отсталых районах крестьяне вступали в колхозы только после
применения военного и экономического давления и в страхе,
что невыполнение этого требования приведет лишь к
конфискации и ссылке. Некоторые методы этой кампании были
настолько радикальными, что 2 марта 1930 года Сталин счел
необходимым предостеречь своих последователей от
"головокружения от успехов" и осудил формирование
коллективов в регионах, не подготовленных к коллективизации.
Он утверждал, что организаторы должны стремиться к
консолидации существующих коллективов и завоёвывать
добровольное сотрудничество крестьян (Альберт Рис
Уильямс, писатель, симпатизировавший советскому режиму, так
описывает обращение с "кулаками", которые различными
способами сопротивлялись коллективизации: "тысячи кулаков
были отправлены на станции, где под охраной ОГПУ они были
депортированы в лесные лагеря на севере и новые поселения в
далеких степях и тундрах. Это в свою очередь привело к тому,
что те, кто остался с топором, ножом и обрезами, схватились
за оружие. Десятки коммунистических чиновников погибли — их
подстерегали в засаде, забивали дубинками или рубили на
куски. И, по всей Земле ... начались поджоги сараев и домов
коллективов …
"По плану около двадцати процентов мелких
индивидуальных хозяйств должны были быть объединены в
коллективы. Но первый натиск был так неотразим, что в него
было включено больше половины крестьян. Злоупотребления и
эксцессы, которыми это сопровождалось, привели Сталина к
знаменитой статье от 2 марта 1930 года "Головокружение от
успехов". Он указал, что фанатики, опьяненные идеей создания
коммунизма одним прыжком, насильно загнали в новые фермы
большое количество людей, а середняков преследовали, как
кулаков. Он заявил, что вступление или пребывание в
коллективах отныне должно быть добровольным актом. В
результате миллионы людей вернулись к старому способу
ведения сельского хозяйства, но классовая война не утихала.
... Во многих регионах оппозиция приняла форму пассивного
сопротивления. Поля оставались незасеянными или
невспаханными, урожай не собирали или оставляли гнить на
земле. ... Вслед за этим последовало то, что было спорно
названо "острой нехваткой продовольствия" и "голодом" 1932
года. В любом случае, несомненно, многие погибли от голода и
болезней. (Williams, The Soviets, pp. 180-1))
В течение следующих нескольких лет боевой дух и эффективность труда в колхозах были низкими. Кроме того, поголовье скота в стране было уничтожено, отчасти из-за нехватки кормов и распространения инфекционных заболеваний, а отчасти потому, что крестьяне, которых вначале призывали отдать своих животных в общую собственность, забивали их всех. Цифры, приведенные Сталиным на съезде Коммунистической партии в 1934 году, отражали катастрофические результаты крестьянской и правительственной деятельности в этой области:
в миллионах
| Годы | 1916 | 1929 | 1933 |
| Лошадей | 35,1 | 34 | 16,6 |
| Крупного рогатого скота | 58,9 | 68,1 | 38,6 |
| Овец и коз | 115,2 | 147,2 | 50,6 |
| Свиней | 20,3 | 20,9 | 12,2 |
Это значительное сокращение поголовья скота, неурожаи в 1931 и 1932 годах, повсеместные реквизиции по фиксированным ценам зерна, мяса, молока и других продуктов питания, проводимые советской властью, не говоря уже о неблагоприятных климатических условиях, в совокупности привели к катастрофическому голоду в первой половине 1933 года, голоду, приведшему к гибели миллионов русских людей (See Encyclopaedia Britannica, 1940 Edition, Vol. 19, pp. 744-5; Gordon, op. cit., p. 400. Мисс Гордон заявляет, что "между урожаями 1932 и 1933 годов, по оценкам, от голода и его последствий умерло около девяти миллионов человек. "Другие оценки варьируются от одного до девяти миллионов. Официальных данных нет. Во время голода в советской печати не было напечатано ни слова и не было предпринято никаких усилий для получения помощи из-за границы. Официально было опровергнуто существование голода, и иностранным журналистам было отказано в разрешениях на поездки в эти районы (For full information on the peasant problem and the famine see Webb, Sidney and Beatrice, Soviet Communism, pp. 358-94 and 561-72; Dean, Vera Micheles, "Industry and Agriculture in the USSR," Foreign Policy Reports, June, 1938, pp. 70–4; Chamberlin, William H., Russia's Iron Age, pp. 66-92; Yugow, A., Russia's Economic Front, etc., 1942, ch. III; Davies, Joseph E., Mission to Moscow, p. 390).
Вторая Пятилетка. Первая пятилетка, несмотря на многочисленные недостатки, положила начало индустриализации страны и одновременно начала движение к коллективизации сельского хозяйства (В 1935 году было подсчитано, что около трех четвертей крестьянских дворов, организованных в 240 000 колхозов, обрабатывали в девять раз больше земли, что привело к уменьшению числа крестьян, работающих индивидуально). Вторая Пятилетка, начатая во время голода в России, должна была пройти с 1933 по 1937 год.
В связи с изменившейся ситуацией разработчики второй пятилетки решили уделять больше внимания повышению уровня жизни, чем в период реализации первого плана. Когда план был инициирован, было объявлено, что акцент будет смещен с промышленного расширения на производство товаров, которые будут удовлетворять повседневные потребности людей. В своем докладе семнадцатой конференции Коммунистической партии о второй пятилетке в феврале 1932 года Куйбышев, председатель отдела национального планирования и член Политбюро ЦК КПСС, сказал: "в течение Второй Пятилетки производство потребительских товаров увеличится в два-три раза, а уровень потребления по отношению к важнейшим предметам личного пользования установит положение Советского Союза в 1937 году как самой передовой страны в мире" (Gordon, op. cit., p. 401; Ekonomicheskaya, Zhizn, Feb. 9, 1932. По мнению авторов второй пятилетки, ее основная задача состояла в том, чтобы " полностью ликвидировать все эксплуататорские классы, навсегда уничтожить причины, порождающие эксплуатацию человека человеком и разделение общества на эксплуататоров и эксплуатируемых, т. е. ликвидировать частную собственность на средства производства."На самом деле, - утверждал А. Югов, - главной задачей советской власти было завершение и закрепление коллективизма Советского сельскохозяйственного хозяйства" и ликвидация крестьянской оппозиции (A. Yugow, Russia's Economic Front, etc., p. 11).
Согласно второму пятилетнему плану, сбор натурой с крестьян устанавливался для каждого района, а не оставлялся на произвольное усмотрение хлебозаготовительных органов. Крестьянам было предложено развивать, помимо своих колхозов, небольшие индивидуальные приусадебные участки с коровами, свиньями и курами, а также садовые участки. Предпринимались усилия по обеспечению того, чтобы выплаты, выплачиваемые колхозникам, более четко увязывались с количеством и качеством выполняемой каждым человеком работы.
В рамках плана предпринималось меньше попыток форсировать экспорт, чтобы поддержать импорт, а стоимость советского экспорта в золотых рублях резко снижалась. В стране оставалось еще больше продовольствия, и в результате этого, а также улучшения морального духа и производства крестьян, продовольственные карточки, введенные на хлеб в 1929 году, были отменены к концу 1934 года, а нормирование других продуктов питания прекратилось в октябре 1935 года.
В этот период все больше внимания уделялось необходимости обеспечения неравной заработной платы за труд неравного качества и квалификации. Стал появляться новый тон Советского национализма, появилась тенденция настаивать на социальной желательности стабильных семейных отношений.
Советские чистки. Вторая Пятилетка, однако, получила гораздо меньше внимания со стороны народа страны, чем первая, и ее характер не был полностью известен многим россиянам до ее завершения в 1937 году. Главная причина этого заключалась в том, что экономические события в стране были в значительной степени омрачены многочисленными политическими изменениями того периода. Именно в эти дни многочисленные техники и промышленные управленцы были отданы под суд по обвинению в саботаже и "вредительстве". Сергей Михайлович Киров, член Политбюро в Ленинграде и близкий политический друг Сталина, был убит в декабре 1934 года оппозиционным коммунистом Николаевым. Это убийство послужило сигналом к массовым арестам и к серии процессов о государственной измене в Колонном зале Московского дворянского клуба с августа 1935 года по март 1938 года, которые привели к уничтожению практически всех старых большевиков. Список обвиняемых читался как "кто есть кто" русской революции. Одним из главных обвинений против тех, кто предстал перед судом, было то, что они сговорились сорвать вторую пятилетку и что на их деятельность повлиял Лев Троцкий, бывший коммунистический военный лидер ("Через три года после убийства Кирова", - пишет Суварин, - "Сталин заявил, что главным убийцей был Ягода, его ближайший соратник, начальник ГПУ, человек, которого Сталин назначил комиссаром внутренних дел. После этого преступления он приказал казнить 117 человек, посадить в тюрьму 97 бывших представителей старой большевистской оппозиции Ленинграда, которая была распущена — во главе с Зиновьевым и Каменевым — осудить 12 сталинских начальников местной полиции и, наконец, депортировать в Азию около 100 000 жителей Ленинграда". (Souvarine, Stalin, p. 598.) See also Florinski, Toward an Understanding of the USSR, p. 103; Pares, Russia, p. 134, 180).
Второй пятилетний план был официально завершен в 1937 году, но его результаты не были опубликованы до 1939 года. Между моментом завершения плана и официальным объявлением результатов советские газеты были заполнены рассказами о якобы имевших место диверсиях. Официальная советская газета "Правда" 2 января 1938 года осудила "фашистских вредителей бандитской шайки Троцкого - Бухарина", которые "пробились в рыбную промышленность" и привели к отставанию между выловом и консервированием рыбы. Выпуск от 9-го февраля осуждал тех диверсантов, которые "не колеблясь применяли самые преступные методы для разрушения монополии внешней торговли и передачи Советского Союза в вассальную зависимость фашистским захватчикам". В других вопросах осуждались предполагаемые диверсии в шерстяной, мукомольной, электротехнической, машиностроительной, швейной, лесной, хлопчатобумажной, жилищной, пищевой и других отраслях промышленности.
Даже военные силы, по утверждению правительства, были заражены "вредителями", - сообщал 22 марта 1938 года номер "Правды" - "в течение ряда лет управление Красной Армией и флотом находилось под властью таких врагов, как маршал Тухачевский и генерал Гамарник, Якир, Уборевич, Орлов, Корк, Эйдеман, Сивков. Эта военно-фашистская банда работала молча, продавая и предавая свое Отечество".
В результате ликвидации старых большевиков и других лиц,
обвиняемых в саботаже и других преступлениях против
правительства, мало кто из ветеранов большевистской
революции был замечен на съезде Коммунистической партии 1938
года. Сталин был единственным видным большевиком из тех, кто
действовал в 1917 году в Центральном комитете, Политбюро или
среди народных комиссаров (Центральный Комитет партии,
избранный на съезде партии в августе 1917 года, состоял из
24 членов. Из них семеро—Ленин, Свердлов, Урицкий,
Дзержинский, Ногин, Шомьян и Артем—умерли естественной
смертью. (Ногин был заклеймен предателем спустя годы после
его смерти.) Шестеро—Рыков, Бухарин, Зиновьев, Каменев,
Крестинский и Смилга - были казнены. Сокольников во время
коммунистического съезда 1938 года находился в тюрьме,
Бубнов и Стасова были заклеймены предателями и исчезли, а
четверо - Ломов, Берзин, Муранов и Милютин - бесследно
исчезли. Троцкий был в изгнании, а Иоффе покончил с собой в
знак протеста против обращения с Троцким. Мадам Коллонтай,
хотя и была послом в Швеции, не проявляла политической
активности. Остался только Сталин.
Первоначально
Политбюро, избранное в октябре 1917 года, состояло из семи
членов— Ленина, Зиновьева, Каменева, Троцкого, Сокольникова,
Бубнова и Сталина. Один умер естественной смертью, двое были
казнены, один был в тюрьме, один был заклеймен предателем и
исчез, один был в ссылке, и остался только Сталин.
"Практически единственными подлинными большевистскими
лидерами, оставшимися в настоящее время, - писал посол
Джозеф Э. Дэвис в феврале 1937 года, - являются Сталин,
Калинин и Ворошилов. Все остальные были изгнаны или мертвы,
многие "ликвидированы" или расстреляны.(Davies, Mission to
Moscow, p. 46)
Чтобы побороть этот мнимый саботаж и побудить рядового рабочего приложить максимум усилий, в ход пошли сдельные работы, и на сцену вышел Стахановизм. При Стахановщине особенно грамотных рабочих помещали на заводы, часто в особо благоприятные условия, и призывали производить по максимуму, как вдохновители в промышленности. Их высокие показатели производительности были обнародованы, и рабочие всей отрасли были призваны подражать их примерам. Достигнутые результаты были одобрены правительством, а вдохновители стали героями дня. С другой стороны, такая система работы была осуждена на том основании, что она часто вызывала ненормальную скорость, приводила к акценту на количестве, а не на качестве, и приводила к большому разрушению машин и механизмов. Так, 1 декабря 1937 года промышленность, официальный орган движения, жаловалась, что"стахановцы производят бракованные товары и уничтожают машины и инструменты" (Gordon, op. cit., p. 406. 10 июля 1940 года Верховный совет издал указ, предусматривающий "уголовную ответственность руководителей промышленных предприятий и технического персонала за выпуск некачественной продукции" , так как такое производство приобрело массовый характер (See A. Yugow, Russia's Economic Front, etc., 1942, p. 23).
Некоторые результаты второй пятилетки. Несмотря на обещание экономических плановиков, что основное внимание в рамках второй пятилетки будет уделяться потребительским товарам, наибольший прогресс с 1932 по 1937 год был достигнут в целом в тяжелой промышленности и особенно в тех отраслях, которые едва существовали в довоенные времена - электроэнергетике, автомобилях, тракторах, самолетах и тому подобном. В связи с международной обстановкой большое внимание уделялось военной подготовке, и во многих отраслях промышленности был сделан сдвиг от западных границ к Уралу и востоку. Мало кто осознавал в те годы те огромные успехи, которые Советское правительство делало в развитии оборонной промышленности (See Albert Rhys Williams, The Russians).