Готовность к революции. Разрушение государственной машины. Переходное состояние. Диктатура пролетариата
По мере приближения кризиса они будут организовывать Советы или местные Советы рабочих, крестьян, солдат, как во время русской революции, как центры революционной деятельности. В нужный момент они устраивали уличные демонстрации, чтобы показать друг другу и народу свою силу, пробудить революционный энтузиазм своих товарищей, вселить страх в сердца своих противников. Они объявят всеобщие забастовки, чтобы парализовать экономическую жизнь, создать хаос и продемонстрировать дух солидарности. Они будут вовсю агитировать среди солдат и призывать к восстанию в армии и на флоте, чтобы в стратегическое время Вооруженные силы могли быть на их стороне. И в согласованный момент они вооружат пролетариат, захватят стратегические позиции в экономической и политической жизни страны - военные заводы и арсеналы, прессу, средства связи и транспорта, источники освещения и электричества, общественные здания - и провозгласят свой контроль над нацией (Stalin, Leninism, p. 97).
Готовность к социальной революции. Конечно, вопрос о благоприятном, подходящем времени для государственного переворота, ведущего к завоеванию политической власти, имел первостепенное значение. Ибо если бы время было неподходящим, попытка восстания могла бы привести к контрреволюции и к регрессу революционного движения на десятилетия.
Каков был критерий готовности, с коммунистической точки зрения? Понятно, что это не был критерий, выдвинутый некоторыми противниками коммунизма, а именно знание того, что большинство народа было на их стороне. Ибо коммунисты утверждали, что невозможно заранее сказать, когда большинство будет с восставшими, "ибо ни в одном капиталистическом государстве демократии не будет предоставлена капиталистами такая свобода, чтобы демократия могла убедится, что за ней стоит большинство людей". Кроме того, воинствующему меньшинству было трудно, если не невозможно, убедить инертное большинство путем простой агитации перед революцией в том, что революция должна произойти. Ибо большинство испытывало большое недоверие к своим собственным силам, и "только во время Революции более продвинутый и самостоятельный рабочий класс может увлечь с собой основные массы" (Radek, op. cit., pp. 20-1).
Россия готова к революции. Коммунистические лидеры Ноябрьской революции утверждали, что, вопреки убеждению большинства социалистов, для страны, в которой планировалась социальная революция, не было необходимости иметь хорошо развитую капиталистическую систему и пролетариат, который составлял большинство населения и который был обучен, образован и дисциплинирован в высокоиндустриальных условиях. "День и час, когда политическая власть перейдет в руки рабочего класса, определяются не непосредственно степенью капиталистического развития экономических сил", - заявил Троцкий вскоре после революции, будучи еще большевистским вождем, - "а отношением классовой борьбы, международным положением, рядом субъективных элементов, таких как традиция, интуиция, готовность к борьбе. ... Представить себе, что существует автоматическая зависимость между диктатурой пролетариата и техническими и производственными ресурсами страны, значит понять экономический детерминизм очень примитивным образом. Такая концепция не имела бы ничего общего с марксизмом" (Trotsky (edited by Olgin), Our Revolution, pp. 84-5). (курсив наш)
"Фронт капитала не обязательно будет прорван там, где наиболее развита промышленность", - заявил Сталин. "Он будет разорван там, где цепь империализма наиболее слаба, ибо пролетарская революция есть результат разрыва цепи империалистического фронта в его самом слабом месте. Так что вполне возможно, что страна, которая начинает революцию, которая делает брешь в капиталистическом фронте, может быть менее развита с капиталистической точки зрения, чем другие, которые остаются, тем не менее, в рамках капитализма".
"В 1917 году эта цепь была наиболее слабой в России", - продолжал Сталин, - "ибо в России развернулась великая народная революция во главе с пролетариатом, имевшим такого важного союзника, как крестьянство, угнетенное и эксплуатируемое помещиками". Более того, "революция имела своим противником царизм, самого отвратительного представителя империализма, лишенного всякого морального авторитета и ненавидимого всем народом" (Stalin, Leninism, pp. 35-6).
Несомненно, коммунисты выбрали бы время для решительного переворота и восстания, когда кризис достиг бы своего наивысшего пика, или когда авангард, уверенный в поддержке резервов, был бы готов вступить в бой до конца, или когда во вражеских рядах, вследствие восстания, произошло бы максимальное смятение (там же р.98). Ни одно восстание не должно начаться, если оно должно быть оставлено незаконченным, утверждали коммунисты.
"Когда все враждебные нам силы классов достаточно растрачены в междоусобицах и ослаблены в их взаимной борьбе", - говорил Ленин, - "когда все колеблющиеся и неустойчивые промежуточные элементы (т. е. мелкая буржуазия) достаточно разоблачены, а их престиж понижен их неудачей на практике, когда масса пролетариата начинает аплодировать самым революционным актам против буржуазии, тогда наступает время революции. Тогда, если мы хорошо учли все перечисленные выше условия и правильно выбрали момент, наша победа обеспечена" (там же р.98-9).
Из этого следовало, что, когда рабочие имели возможность добиться контроля и управления промышленностью в своих собственных интересах, "они не имели права позволить своим товарищам погрузиться в капиталистическое болото только из страха, что молодой пролетариат не сможет контролировать силы, которые были объединены капитализмом" (Radek, op. cit., p. 13).
Лучше, утверждали они, чтобы рабочие захватили контроль и после контроля овладели техникой управления в условиях, благоприятных для развития пролетариата, чем оставались вне административного аппарата до тех пор, пока они не овладеют техникой управления в неблагоприятных условиях.
Кроме того, необходимо понимать, что капиталистические страны теперь настолько взаимосвязаны, что революция в отсталой стране, вероятно, втянет в водоворот революции более развитые страны континента, которые тогда окажутся в стратегическом положении, чтобы материально помочь менее развитой стране в ее промышленном продвижении. Большинство революционных лидеров в России, можно сказать, были твердо убеждены, что революционный пожар в России охватит Европу и "тогда революционный импульс в Европе" подействует на Россию и сократит продолжительность Революции до нескольких лет (See quotation of Lenin (1905) in Stalin, Leninism, p. 39).
Разрушение государственной машины. Если предположить, что пришло время восстания и рабочие получили контроль над политическим аппаратом, что тогда? Должны ли они использовать или разрушить государственную машину? Коммунисты настаивали на том, что должно быть сделано последнее. "Завоевание политической власти", утверждали они, означало "не только смену кадров министерств, но и уничтожение вражеского правительственного аппарата: разоружение буржуазии, контрреволюционных офицеров, белогвардейцев; вооружение пролетариата, революционных солдат, Красной Гвардии, рабочих; смещение всех буржуазных судей и организация везде пролетарских судов; ликвидация контроля со стороны реакционных чиновников и замена его новыми органами управления. Победа пролетариата состоит в разрушении организации врага и организации пролетарской власти, в уничтожении буржуазии и построении Пролетарского государственного аппарата. Только тогда, когда пролетариат одержит эту победу и сломит сопротивление буржуазии, бывшие враги нового порядка могут быть полезны, их можно будет использовать в соответствии с их работой" (From the Program of the Communist Manifesto of 1919). Перед ноябрьской революцией Ленин призывал в качестве первостепенного значения в работе по "разрушению буржуазного государства" понижение окладов государственных чиновников до "обычного жалованья рабочих" после практики в Парижской Коммуне, ибо это сделало бы очень много для уничтожения старой привилегированной бюрократии, одного из величайших оплотов старого политического государства (Lenin, The State and Revolution, pp. 43-5).
После революции он выразил сожаление, что совет был вынужден "воспользоваться старым буржуазным методом и согласиться на очень высокое вознаграждение за услуги крупнейших буржуазных специалистов". ... Понятно, что такой метод является компромиссным, что он является отступлением от принципов Парижской Коммуны и любого Пролетарского правления, которое требует снижения заработной платы до уровня оплаты труда среднего рабочего - принципы, которые требуют, чтобы "погоня за карьерой" велась на деле, а не на словах (Lenin, Soviets at Work, pp. 14-5). Упразднение постоянной армии и замена ее гражданской армией, превращение чиновников в выборных и сменных агентов государства были также предложены Лениным в августе 1917 года в числе мер, которые должно принять пролетарское правительство, если оно хочет сломать старую машину.
Переходное состояние. Диктатура пролетариата. В то время как коммунисты Ноябрьской революции верили в конечном счете в упразднение государства как классового органа, они были убеждены, что на некоторое время они должны сохранить государство рабочих, пролетарскую диктатуру, "власть, опирающуюся на вооруженную силу масс, для того чтобы сломить сопротивление буржуазии, чтобы реакционеры не могли внушать страх (See Lenin, The Proletarian Revolution, p. 35) и чтобы огромная масса населения - крестьянство, мелкая буржуазия, полупролетариат -могли должным образом управляться во время работы по экономическому социалистическому переустройству" (Lenin. The State and Revolution).
Сталелитейный завод в Магнитогорске, Россия
Вид на парк культуры и отдыха имени Горького в Москве
Санаторий Красной Армии имени Ворошилова в Сочи
Заседание Коммунистического Интернационала в Москве в 1935 году. На этом седьмом Конгрессе Третьего Интернационала коммунисты мира официально развернули свое движение за"единый фронт". Интернационал был распущен в 1944 году.
(Слева) фотография В. И. Ленина (1870-1924) в Горках, под Москвой, в 1922 году. (Справа) несколько руководителей Советского Союза на пути на парад на Красной площади, 1938 год. На переднем плане - И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, В. М. Молотов
(Слева) Гарольд Уилсон, премьер-министр лейбористского правительства Великобритании, 1964. (Справа) Клемент Р. Эттли, лейбористский премьер-министр Великобритании, 1945-51, в 1955.
(Слева) Профессор Гарольд Дж. Ласки, политолог, писатель и член Исполнительного комитета британской Лейбористской партии, 1893-1950. (Справа) Эрнест Бевин, профсоюзный деятель, лейборист и министр труда и Национальной службы во время Второй мировой войны, 1884-1951
Квери хилл - общественные жилые дома в Лидсе, Англия. Британские лейбористы в городском совете Лидса обеспечили большую часть решений совета для строительства общественных квартир для семей рабочего класса.
Государственное жилищное строительство в Лондоне. Некоторые из 12 домов в поместье лондонского окружного совета в Рохемптоне, на юго-западе Лондона, "Гарден-Сити" на окраине города, который, при поддержке лейбористов и других, дополняет крупные общественные жилые проекты в центре города.