Как они изложены в коммуничтическом манифесте третьего интернационала (1919)
На каких идеях основывалась Коммунистическая тактика в проведении Ноябрьской революции и установлении советской формы правления? Наиболее авторитетно Коммунистическая точка зрения была изложена в Манифесте Первого Съезда Коммунистического Интернационала, состоявшегося в Москве 2-6 марта 1919 года и подписанного Лениным, Троцким, Зиновьевым, Раковским и Фрицем Платтеном, последним из членов швейцарской Социалистической партии (Given in full in Appendix of Postgate, Bolshevik Theory).
Этот манифест начинается с напоминания о том, что прошло семьдесят два года с момента издания Коммунистического манифеста, написанного Марксом и Энгельсом в 1847 году; что в течение семи прошедших десятилетий в революционном движении было много успехов и много поражений; но что, "несмотря ни на что, развитие в основе шло по пути, предсказанному манифестом Коммунистической партии. Эпоха последней решающей битвы наступила позже, чем ожидали и желали апостолы социальной революции. Но она пришла".
Коммунистическое обвинение капиталистического общества. Коммунисты, представляющие революционный пролетариат стран мира, "считают себя последователями и исполнителями программы, провозглашенной семьдесят два года назад. Теперь наша задача состоит в том, чтобы обобщить практический революционный опыт рабочего класса, очистить движение от примесей оппортунизма и социал-патриотизма, объединить силы всех подлинно революционных пролетарских партий для дальнейшей и ускоренной полной победы коммунистической революции".
Империалистическая война и растущая нищета. В
течение многих лет, продолжал Манифест, социализм
предсказывал неизбежность империалистической войны. Он
усматривал основную причину Первой мировой войны "в
ненасытной жадности имущих классов в обоих лагерях
капиталистических стран. . . . Противоречия
капиталистического строя были превращены войной в
унизительные муки голода и холода, эпидемий и нравственной
дикости для всего человечества. Таким образом, академический
раздор между социалистами по поводу теории возрастающей
нищеты, а также подрыва капитализма через социализм, теперь
окончательно решён. Статистики и учителя теории примирения
этих противоречий десятилетиями стремились собрать воедино
из всех стран Земли реальные и кажущиеся факты, доказывающие
возрастающее благосостояние рабочего класса.
"Но
сегодня мы сталкиваемся с мучительной реальностью обнищания,
которое является уже не просто социальной проблемой, а
проблемой физиологической и биологической. Эта катастрофа
империалистической войны одним махом смела все завоевания
экспертов и парламентской борьбы".
Милитаризация финансового капитала. Финансовый капитал, который бросил человечество в пучину войны, также пострадал. Полное разложение бумажных денег отразило общий смертельный кризис капиталистической товарной биржи. Война забрала регулирующую роль из рук монополий, которые заменили свободную конкуренцию, и отдала ее непосредственно военной силе. "Финансовый капитал посредством этой массовой резни полностью милитаризировал не только государство, но и себя самого. Он больше не может выполнять свои основные экономические функции иначе, как посредством крови и железа".
Оппортунисты, которые до войны проповедовали умеренность, а во время войны - покорность отечеству, теперь призывали рабочих к самоотречению. Если бы эти проповеди были услышаны, "капитализм построил бы из костей нескольких поколений новую и еще более грозную структуру, ведущую к новой и неизбежной мировой войне. К счастью для человечества это уже невозможно". Поглощение государством экономической жизни уже стало фактом. Главный вопрос теперь состоял в следующем: "какова будет будущая опора государственного производства, империалистическое государство или государство победившего пролетариата?" Иначе говоря, рабочий класс "станет феодальными рабами победоносной Антантской буржуазии, которая под именем Лиги Наций . . . тут грабит и убивает, там кидает крошку, но везде заковывает пролетариат в цепи? . . . Или рабочий класс возьмет в свои руки дезорганизованную и разбитую экономическую жизнь и обеспечит ее перестройку на социалистической основе?"
Национальное государство слишком ограничено. Только диктатура пролетариата могла сократить период нынешнего кризиса. Для этого он мобилизует свои силы, вводит всеобщую обязанность к труду и устанавливает режим производственной дисциплины. Национальное государство, которому капиталистическая эволюция придала огромный импульс, стало слишком узким для развития производительных сил. Большие государства теперь пытались доминировать над малыми и сделать отсталые страны своими рабами. Война силой втянула эти отсталые страны в капиталистический водоворот. Борьба за их освобождение продолжится, и социалистическая Европа придет на помощь освобожденным колониям со своей техникой и духовными силами, чтобы облегчить их переход к упорядоченной системе социалистического хозяйства.
Буржуазная Демократия Недемократична. Весь буржуазный мир обвинял коммунистов в уничтожении свободы и политической демократии. "Это неправда. Придя к власти, пролетариат лишь утверждает абсолютную невозможность использования методов буржуазной демократии и создает условия и формы высшей рабочей демократии. Весь ход капиталистического развития подрывал политическую демократию, не только разделяя нацию на два непримиримых класса, но и обрекая многочисленные мелкобуржуазные и полупролетарские элементы, а также трущобный пролетариат на постоянный экономический застой и политическое бессилие".
В странах, где это было возможно, рабочий класс использовал режим политической демократии для своей организации против капитализма. Но целые слои населения на ферме оставались в состоянии застоя. Тем, кто был таким образом оттеснен капитализмом с главного пути развития, при режиме политической демократии было номинально разрешено участвовать в управлении государством. На самом же деле все важные вопросы, определявшие судьбы народов, решала финансовая олигархия за спиной парламентской демократии. Особенно это касалось военного вопроса.
"Если финансовая олигархия считает выгодным прикрывать свои насильственные действия парламентскими голосами, то буржуазное государство имеет в своем распоряжении для достижения своих целей все традиции и достижения прежних веков господства высшего класса, помноженные на чудеса капиталистической техники: ложь, демагогию, гонения, клевету, подкуп, клевету и террор. Требовать от пролетариата в его последней борьбе не на жизнь, а на смерть с капитализмом, чтобы он неуклюже подчинялся заветам буржуазной демократии, было бы то же самое, что просить человека, защищающего свою жизнь от разбойников, следовать искусственным правилам французской дуэли, установленным врагом, но не соблюдаемым им".
Потребность в создании Советов. Пролетариат должен создать свой собственный аппарат, служащий узами единства. Этим аппаратом были Советы рабочих. Этот институт "охватывая весь рабочий класс, без различия призвания или политической зрелости, имеет эластичную форму организации, способную постоянно обновляться, расширяться и втягивать в себя все новые элементы, готовую открыть свои двери рабочим группам деревни и города, которые близки пролетариату. Эта необходимая автономная организация рабочего класса в настоящей борьбе и в будущих завоеваниях различных территорий испытывает пролетариат и представляет собой величайшее вдохновение и мощнейшее оружие пролетариата нашего времени. ... С помощью этих Советов рабочий класс получит власть во всех странах с наибольшей готовностью и с наибольшей вероятностью, когда эти Советы получат поддержку большинства трудящегося населения. С помощью этих Советов рабочий класс, однажды придя к власти, будет контролировать все сферы экономической и культурной жизни".
В манифесте говорилось, что обличение буржуазией гражданской войны есть чистое лицемерие, так как в России не было бы Гражданской войны, если бы капиталисты не довели рабочих до разорения. Коммунисты старались максимально сократить продолжительность гражданской войны. "Это делает необходимым разоружение буржуазии в надлежащее время, вооружение рабочего и формирование коммунистической армии как защитника господства пролетариата и неприкосновенности общественного строя".
Провал второго Интернационала. Сознавая мировой характер движения, коммунисты сформировали другой интернационал. Первый Интернационал, организованный в 1864 году, был подорван Франко-Прусской войной. Второй Интернационал возник в 1889 году. За время своего существования "центр тяжести рабочего движения целиком покоился на национальной почве, ограничиваясь в сфере национального парламентаризма узким кругом национального государства и национальной промышленности. Десятилетия организационного и трудового реформизма создали поколение лидеров, большинство из которых устно признавали программу социальной революции, но отрицали ее по существу. Они затерялись в болоте реформизма и приспособления к буржуазному государству. Оппортунистический характер ведущих партий II Интернационала был окончательно раскрыт - и привел к величайшему краху движения за всю историю - когда события потребовали от рабочих революционных методов ведения войны. Подобно тому, как война 1870 года нанесла смертельный удар первому Интернационалу, вскрыв, что за эсеровской программой на самом деле нет никакой объединённой власти масс, так и война 1914 года убила Второй Интернационал, показав, что над консолидированными рабочими массами стоят рабочие партии, превратившиеся в рабские органы буржуазного государства". Лидеры второго Интернационала выступали, как и до войны, с предложениями компромисса и примирения, что удлиняло период кризиса и усиливало нищету Европы. "Война против социалистического центра является необходимым условием успешной войны против империализма".
Разработка Коммунистической тактики. Это утверждение указывает на дух новой коммунистической силы, пришедшей к власти в результате Ноябрьской революции, а также на некоторые ее теории и тактику. Затем последовала более конкретная программа, о которой будет сказано ниже. Видно, что коммунисты отличались от Каутского и других марксистов, возглавлявших движение до 1914 года, не столько конечными идеалами, сколько тактикой, которую нужно было проводить для получения контроля над правительством и промышленностью и для сохранении контроля в переходный период.
Революция силой. Во-первых, коммунисты не верили в достижение социальной революции мирными средствами голосования, с помощью экономической, кооперативной и общеобразовательной деятельности. В мирное время, когда пролетариат готовился к кризису, было законно, утверждали они, использовать парламентские методы, участвовать в избирательных кампаниях и посылать представителей в парламент, ибо политические кампании давали коммунистам возможность "говорить с рабочим классом, указывая на классовый характер государства и свои классовые интересы как рабочих". Они позволили им показать тщетность реформ, показать реальные интересы, которые господствуют над капиталистическими и "желтыми" социалистическими политическими партиями, и указать, почему вся капиталистическая система должна быть свергнута". Они также подготавливали народ, по мнению коммунистов, к более легкому принятию коммунистического руководства во время революционного кризиса. Если бы коммунисты были избраны в парламент, они были бы в состоянии без снисхождения "разоблачать действительную природу капиталистического государства" и направленную "против здравого смысла нации", чтобы "показать капиталистическую жестокость и призвать рабочих к восстанию" (Zinoviev's letter to I. W. W. in Postgate, The Bolshevik Theory, p. 234.).
Однако они должны рассматривать парламентскую борьбу лишь как второстепенную (Program of Communist Manifesto of 1919), так как "парламентская борьба есть только школа, точка опоры для организации внепарламентской борьбы пролетариата. . . . Основные вопросы рабочего движения внутри капиталистического строя решаются силой, открытой борьбой, всеобщей стачкой, восстанием пролетарских масс" (Stalin, Leninism, p. 23).
Ограничения в контроле посредством голосования. Действительно, рабочие во многих странах имели право голоса и могли избирать на должности тех, кто их представлял. Но, как гласил Манифест, " финансы-капитал решает все важные вопросы . . . за спиной парламентской демократии".
Более того, как утверждал Ленин, "если мы всюду будем внимательнее вглядываться в механизм капиталистической демократии - в так называемые мелкие детали избирательного права (квалификация по месту жительства, исключение женщин и т. д.); в технике представительных учреждений, в фактических препятствиях к праву собраний (общественные здания не для бедных); в чисто капиталистической организации ежедневной прессы и тому подобные приёмы - со всех сторон мы увидим ограничения на ограничения демократии. Эти ограничения, исключения, недопущения, препятствия для бедных кажутся легкими - особенно в глазах того, кто сам никогда не знал нужды и никогда не жил в тесном контакте с угнетенными классами в их стадной жизни, и девять десятых, если не девяносто девять сотых буржуазных публицистов и политиков принадлежат к этому классу! Но в своей сумме эти ограничения исключают и вытесняют бедных из политики и из активной доли в демократии. Маркс прекрасно понимал сущность капиталистической демократии, когда в своем анализе опыта коммуны он говорил, что угнетенным раз в несколько лет разрешается решать, каких именно представителей угнетающего класса представлять и подавлять в политике" (Lenin, op. cit., p. 89). Такое положение дел чрезвычайно затрудняло рабочим, хотя и в большинстве своем, получение мажоритарного контроля над представителями в различных законодательных органах и, таким образом, осуществление изменения экономической системы посредством парламентских действий.
Коммунистическая техника революции. Если допустить, что захват политической власти происходит не через избирательную урну, не путем избрания большинства представителей, а путем насильственного переворота, то какова должна быть природа этого переворота? Коммунисты, продвигавшие ноябрьскую революцию, заявляли, что это зависит от обстоятельств. Они указывали на методы, применявшиеся в русской революции. До кризиса, который, по их мнению, должен был бы привести к революции, они, как уже было сказано, использовали бы выборы и парламентские действия в пропагандистских целях. Они будут воспитывать и вести агитацию среди городских рабочих, крестьянства и других групп. Они будут организовывать "коммунистические ячейки" в профсоюзах. Там, где это возможно, они будут работать открыто; там, где это невозможно, тайно и незаконно. Они полагались бы главным образом не на рабочих вообще, а на сознательное, воинствующее, революционное меньшинство рабочих городской промышленности. Ибо "только пролетариат - в силу своей экономической роли в крупном производстве - способен руководить всеми трудящимися и эксплуатируемыми массами, которые эксплуатируются, угнетаются, подавляются капиталистами еще больше, не меньше, чем городской пролетариат, но не могут вести борьбу за свободу без посторонней помощи" (Lenin, State and Revolution, p. 28).