Последние успехи движения гильдий. Возражения против гильдейского социализма. Вклад гильдейцев в общую социалистическую мысль
Вторжение в контроль. После этой реорганизации, что дальше? Расширение контроля, объявили некоторые. Во-первых, профсоюзы должны стремиться через "коллективный договор" поставлять всех рабочих работодателю по мере необходимости; следить за тем, чтобы ни один работник не был уволен за проступки, кроме как по решению своих коллег; назначать своих собственных бригадиров и нести ответственность за цеховую дисциплину; побуждать работодателя передавать профсоюзам или комитету по труду единовременную сумму, которая будет распределяться между работниками в качестве заработной платы любым способом, который рабочие сочтут нужным; короче говоря, взять организацию и управление цехом из рук работодателей и его выдвиженцев и передать её рабочим и тем, кого они назначают. Эта теория посягательства на контроль была явным вкладом гильдейцев в теорию тактики рабочего класса.
В дополнение к посягательству на контроль, многие гильдейцы также выступали за то, чтобы профсоюзы, как только они получили трудовую монополию, стремились еще больше посягать на прибыль промышленности, присваивая себе все большую долю этих прибылей, используя угрозу забастовки для получения уступок.
Такой контроль не привел бы к "великим преобразованиям" и не дал бы "никаких гарантий того, что прибыль уменьшится хотя бы на один пенни". Но это ослабило бы капитализм и "укрепило бы руку рабочих для той дальнейшей лобовой атаки на капитализм, без которой его уничтожение невозможно". Обеспечив себе полный контроль в цехах и научившись управлять цехами самостоятельно, рабочие оказались бы в гораздо лучшем положении, чем сейчас, чтобы сказать капиталисту, что они "способны управлять промышленностью для себя и что они не предлагают ему продолжать получать дивиденды за счет общества в обмен на отсутствие какой-либо службы вообще" (Cole in The Guildsman, July, 1920, p. 4).
Национализация. Некоторые гильдейцы выступали в качестве еще одной переходной меры за национализацию некоторых отраслей промышленности на том основании, что национальная собственность заменила бы единым контролем контроль со стороны большого числа работодателей и, таким образом, имела тенденцию превращать борьбу рабочих не столько в борьбу, сколько в децентрализованную частную собственность, чтобы довести худшего работодателя до уровня тех, кто лучше, как борьбу за контроль рабочих. Когда, как и в случае с шахтерами, движение за национализацию фактически шло пешком, они призывали к его поддержке "там, где оно включает уступку рабочим преобладающего контроля", но выступали за него только "в тех отраслях промышленности, в которых она представляется подходящей и удобной" (Pamphlet, The Policy of Guild Socialism (May, 1921), p. 18). Они настаивали, однако, что путь к гильдейскому социализму не обязательно лежит через программу национализации, и некоторые гильдейцы были неизменно против государственной собственности как переходного шага (Douglas and Orage, Credit-Power and Democracy, Ch. V).
Кроме того, они выступали за создание гильдий, подобных строительным гильдиям, организованным сразу после войны, которые включали в себя дух гильдейского социализма. Успех таких предприятий явился бы ценным наглядным уроком для рабочих и открыл бы "поле, на котором рабочие могут, без необходимости экспроприации нынешних владельцев, надеяться вытеснить их" (The Policy of Guild Socialism, p. 19).
Прямое действие и Гильдейцы. Как должна осуществляться фактическая передача права собственности? По этому вопросу, опять же, были значительные разногласия. Группа гильдейцев выступала за использование "прямого действия", следуя синдикалистскому методу. Коул и другие, однако, чрезвычайно скептически относились к этому методу, если только он не был применен после многих лет образования, организации и дисциплины со стороны рабочего класса. Задача гильдейца, заявил Коул, состояла не в том, чтобы работать на "раннюю революцию", а в том, чтобы консолидировать все силы на путях эволюционного развития с целью осуществления "революции", которая в известном смысле должна была привести как можно меньше к гражданской войне и как можно больше к регистрации свершившихся фактов и кульминации уже действующих тенденций" (Cole, op. cit., p. 168).
Он считал, что успех прямого действия зависит "от способности рабочих посредством своей промышленной организации, не моря себя голодом, удерживать экономический механизм общества в течение достаточно долгого времени, чтобы привести к разрушению политической и экономической структуры нынешней системы" (Cole, Guild Socialism, p. 165).
Это, заявил Коул, будет возможно только в исключительно благоприятный момент, как это произошло в России в 1917 году. "Чтобы свергнуть этим путем гораздо более сильный капитализм Великобритании или Америки, потребовалось бы гораздо более сильное и более полное пробужденное рабочее движение, чем сейчас существует в обеих странах". Движение должно было продвинуть эволюционные процессы демократического контроля, которые были необходимыми предвестниками успешной революции, гораздо дальше, чем они пошли, ибо во время революционного кризиса рабочие "столкнулись бы с непосредственной и настоятельной необходимостью одновременно занять многие тысячи стратегических пунктов - не только захватить власть в центре и импровизировать Временное правительство, но и захватить тысячи местных гражданских органов, захватить и импровизировать администрации на многих тысячах заводов и фабрик" - чтобы за единственный день выучить тысячи уроков самообладания и коммунального служения. Я не говорю, что это невозможно сделать; но я говорю, что это было бы чудом" (там же, p. 166). Эти трудности, продолжал он, будут менее непреодолимыми, чем дальше рабочие смогут продвигать эволюционный процесс, не жертвуя своим конечным идеалом. "Профсоюзное членство, организация и образование расширяют и улучшают боевую силу; развитие сотрудничества улучшает средства нормирования; завоевание власти в местном самоуправлении упрощает переход управления и отдает важные экономические услуги в руки рабочих; расширение профсоюзного контроля ослабляет "капиталистический" контроль над фабриками и помогает научить рабочих управлять промышленностью самостоятельно. Тот, кто хочет, чтобы революция имела успех, должен медленно приближаться к ней и подготавливать для нее путь подробными завоеваниями" (там же, p. 167).
Последние успехи движения гильдий. Лига национальных гильдий никогда не имела большего членства, ее численность в течение нескольких лет приближалась к 500 членам, главным образом в Лондоне и его окрестностях. Однако её влияние в стране и за рубежом было намного больше, чем это, как представляется, можно было предполагать исходя из количества членов. В течение нескольких лет она оказывала значительное влияние как на интеллектуальную мысль в Великобритании, так и на профсоюзное движение, особенно среди шахтеров, инженеров (машинистов), учителей, железнодорожников и почтальонов. Церковно-Социалистическая Лига и многие священнослужители Великобритании также были порой горячими сторонниками идеи гильдии.
Одной из наиболее отличительных особенностей гильдейского движения была организация строительных гильдий в период сразу после Первой мировой войны. Гильдии успешно строили большое количество домов, и во времена полной занятости рабочие в гильдиях показывали большую эффективность, чем те, кто работал на частных подрядчиков. Тем не менее, они не смогли пережить период тяжелой промышленной депрессии, которая затем последовала и окончательно распались (See article by Alex. Bing in Survey, Jan. 1, 1924; Carpenter, op. cit., pp. 118-37, 314-6).
Во время 20-х годов национальная гильдейская лига была сильно ослаблена разногласиями относительно отношения гильдейского социалистического движения к русскому советскому эксперименту, с одной стороны, и схемы кредитного контроля Дугласа-Орейджа - с другой, и постепенно исчезла.
Хотя её не удалось выжить как отдельному организованному движению внутри социалистического движения, её энергичная пропаганда и глубокий анализ продолжали оказывать в течение многих лет после смерти Лиги национальных гильдий значительное влияние на общее движение социалистической мысли.
Возражения против гильдейского социализма. Ведущие социалисты возражали против многих особенностей плана гильдии. Они указывали на трудность, если не невозможность, наложения гильдейской структуры Средневековья на современную промышленность. Они особенно критиковали пропаганду г-на Пенни возрождения старых гильдий с их ремесленным мастерством, в отличие от машинного производства, и их местной единицы организации. Перед лицом международной торговли, капиталистического предпринимательства и разделения труда, а также современных политических институтов эта попытка восстановления, утверждали они, была химерической.
Кроме того, критики гильдейского социализма утверждали, что гильдии Средневековья не должны быть чрезмерно идеализированы. До своего распада они все больше попадали под контроль клик; их подмастерья стали рассматриваться скорее как подчиненные, чем как партнеры в промышленности; и правила, которые они устанавливали, часто были произвольными и монополистическими. Они были уничтожены своими собственными неудачами так же, как и любыми антисоциальными институтами, возникшими в то время (See Carpenter, op. cit., pp. 246-7).
Как мы видели, мистер Коул отличался от Пенти стремлением восстановить дух гильдий, хотя и не обязательно их структуру.
Отступая от веры в местную промышленность, гильдия действительно ускорит современную экономическую концентрацию. Но "так же можно говорить", - сказал Карпентер, - "о применении общей организации и Духа Святого Франциска к современной благотворительной организации общества". Гильдейская система и современный индустриализм " отлиты из совершенно другого металла. Одна была построена вокруг высококвалифицированных, мелких ремесел, жестко ограниченных, сильно традиционных, яростно местных. Другой считает само собой разумеющимся неквалифицированный, мелко разделенный труд; крупномасштабное машинное производство; безжалостные изменения и инновации; национальные и даже международные производства" (там же, p. 249).
Многие социалисты ставили под сомнение необходимость разрушения государства, как это предлагал Коул, с целью вновь построить коммуну с ее потенциально великой промышленной и экономической мощью. Другие утверждали, что с помощью системы сдержек и противовесов, предложенной для коммуны, она не сможет принять решения по многим вопросам, представленным ей на рассмотрение.
Они были склонны согласиться с профессором Карпентером в том, что гильдейская коммуна "организует людей на основе их различных и расходящихся интересов; даст им возможность мешать друг другу; и никому - даже населению в целом - не даст шанса заставить их уладить свои разногласия. Всесильное государство, по общему признанию, иногда работает плохо; но оно действительно работает, что больше, чем бессильная "коммуна", вероятно, будет делать" (там же, p. 273. "Опасность заключается не в том", - утверждает Маклвер, - "что отдельные интересы не будут сфокусированы и утверждены, а скорее в том, что общие интересы могут пострадать от доминирования из-за их срочности. Против этой опасности общим оплотом является государство, потому что его организация предполагает и в какой-то степени осуществляет деятельность общей воли. Maclver, R. M., The Modern State, p. 465).
Критики гильдии также при гильдейском социализме видели опасность сосредоточения слишком большого внимания на организации производства, что уменьшало интерес рабочих к более важным вопросам и их досугу. Ибо именно" как потребитель в самом широком смысле этого слова "они утверждали, что рабочий" осознает свою индивидуальность и будет наслаждаться своей свободой" (Philip Snowden in The Socialist Review, April-June, 1919). Масса социалистов не разделяла предубеждения гильдейцев против политических действий. Многие социалисты также ставили под сомнение целесообразность отстранения потребителей от управления отраслью и выступали за совместный контроль, а не за исключительный контроль производителей, поскольку они чувствовали, что существует опасность, которую следует остерегаться, находясь под слишком исключительным контролем рабочих, стремясь сохранить существующие процессы неизменными, препятствуя инновациям и развивая корыстные интересы, противоположные другим частям сообщества рабочих. И все они не видели необходимости с демократической точки зрения в том, чтобы рабочие непосредственно избирали бригадиров и прорабов, которым должна была быть дана руководящая власть. Они утверждали вместе с Уэббсом, что это "отношение, установившееся между менеджером, который должен весь день отдавать приказы своему персоналу, и членами этого персонала, которые, сидя в качестве комитета по управлению, критикуют его действия вечером, с возможностью увольнения его, если он не соответствует их желаниям, было признано невозможным опытом" (Sidney and Beatrice Webb, Constitution of a Socialist Commonwealth of Great Britain, p. 161. (N. Y.: Longmans, 1920). Как было большое различие мнений среди тех, кто определенно классифицировал себя как "гильдейские социалисты" в отношении этих позиций, так, естественно, было много расноплановых мнений в общем движении.
Вклад гильдейцев в общую социалистическую мысль. Несмотря на то, что социалисты, не принадлежащие к гильдейскому движению, возражали против некоторых положений послания гильдейцев, они тем не менее выражали благодарность гильдейским социалистам за то, что они столь эффективно указывали на возможности промышленного действия и подчеркивали опасность бюрократического коллективизма, желательность участия производителей в управлении цехом и ценность функционального принципа применительно к политике и промышленности. Многие из этих предложений были фактически включены в их предложения по социальной реорганизации. Так, Сидней и Беатрис Уэбб, Фабианцы, предложили, чтобы промышленность при социализме управлялась Национальным советом, "подавляющее большинство которого либо было бы занято в качестве главных должностных лиц на службе, либо представляло бы профессии, к которым принадлежала основная часть служащих; с меньшинством, представляющим интересы остальной части общественности".(курсив наш) (там же, pp. 176-7)
Хотя это и не был гильдейский социализм, он предполагал гораздо больший контроль рабочих, чем в прежние дни имели обыкновение защищать Уэбы.
Позднейшее развитие гильдейского социалистического движения. На протяжении 30-х годов Коул продолжал широко писать о трудовых, кооперативных и социалистических движениях и о различных теориях социальных реформ. Он также сыграл важную роль в создании в 1931 году нового Фабианского исследовательского бюро после распада Национальной гильдии лиги, а в конце тридцатых годов в слиянии нового Фабианского исследовательского бюро со старым Фабианским обществом.
В своих тогдашних трудах Коул признавал, что в эпоху массового производства ведение промышленности было "обязательно делом сугубо техническим" и что рядовому рабочему или служащему было труднее, чем в прошлом, вынести достойное суждение о многих фазах развития промышленности. Из-за этих событий возражение против "рабочего контроля" было "гораздо более грозным", чем он признавал, когда писал свои гильдейские социалистические книги. Однако Коул заявил, что он остается "нераскаявшимся социалистом гильдии" и что он "отказывается принять правдоподобный вывод о том, что всякая надежда на"рабочий контроль" должна быть оставлена, и что мы должны довольствоваться гарантией окончательного политического контроля над техническими автократами промышленности" (Cole, G. D. H., Economic Planning, 1935, p. 342).
Что же касается внедрения гильдейского социализма, то к середине тридцатых годов Коул пришел к убеждению, что предполагаемая им социализация "должен быть политической мерой, а не продуктом прямого действия в промышленной сфере".
Причина такого изменения его программы заключалась в признании им сохраняющейся сравнительной слабости профсоюзных движений. Во многих отраслях промышленности профсоюзы отсутствовали; во многих отраслях были организованы в профсоюзы, контролируемые компаниями. В других же в результате механизации произошел определенный сдвиг от профсоюзных к непрофсоюзным заводам. В Соединенных Штатах, утверждал Коул, неготовность рабочей силы к агрессивной кампании за "рабочий контроль" была еще более заметной, чем в Великобритании (Cole, op. cit., pp. 346-8).
В своих более поздних работах Коул также не делал того акцента, который он раньше делал на замене нынешнего государства коммуной. Он бы сохранил гильдии в каждой отрасли и заставил бы рабочих гильдии избрать Национальный совет для отрасли - совет, который назначит менеджера отрасли и установит общую политику для его поведения. Он хотел бы, чтобы гильдии составили свои планы в отношении производства, цен и условий труда, а также представили свои предложения Национальной комиссии по планированию, при том понимании, однако, что парламенту будут предоставлены "окончательные полномочия для утверждения экономического плана" (Cole, The Simple Case for Socialism, pp. 154-5).
Более того, в середине тридцатых годов он ясно дал понять, что все его детальные планы были сформулированы не как окончательные чертежи, а как иллюстрации того, как можно достичь подлинной промышленной демократии.
"Я не претендую на то, чтобы с уверенностью предсказать", - писал Коул в 1935 году, - "как именно плановая социалистическая экономика решит организовать машину производства, и как несколько слов, которые я здесь сказал, так и многие подробные предложения, которые я выдвигал в другой работе [Principles of Economic Planning (1935) and Self-Government in Industry (1917], предназначены скорее для иллюстрации принципов, чем для догматического изложения того, как их лучше всего применять" (Cole, The Simple Case for Socialism, p. 156).