Социалисты объединяются. Забастовка 1910 года и Аристид Бриан. Причины синдикализма во Франции. Социалистическая критика синдикалистов
Идея всеобщей забастовки - это социальный миф, наиболее необходимый современному рабочему классу в его борьбе за освобождение. Массы, которые держат перед собой образ последней всеобщей стачки, поощряются к борьбе в промежуточных схватках, рассматривая их как стычки перед Великой, решающей битвой. Из-за идеи всеобщей стачки "социализм остается все еще молодым, попытки осуществить социальный мир кажутся ребяческими; дезертирство товарищей, перешедших в ряды буржуазии, отнюдь не обескураживает массы, а еще больше возбуждает их к восстанию"; одним словом, разрыв (между буржуазией и рабочим классом) никогда не находится под угрозой исчезновения (Sorel, Rеflexions sur la Violence, p. 179)".
Этот разрыв, по мнению Сореля, должен быть развит всеми возможными средствами, ибо нельзя полагаться на прогресс демократии, основанный на фикции "общей воли". Рабочий класс должен порвать с этой идеей.
Сорель о насилии. Этот отказ от демократического метода приводит к тому, что Сорель уделяет большое внимание применению Пролетарского насилия в качестве выхода. Это не означает всеобщей жестокости, но что "социальная борьба должна принять характер чистой борьбы, подобной борьбе армий в военной кампании (Sorel, op. cit., pp. 256-7)".Такое насилие покажет капиталистам, что социальный мир невозможен. Тогда они обратят свое внимание на свои экономические интересы, и результатом будет развитие сильных, изобретательных капитанов промышленности.
Насилие оказывает дополнительное воздействие, стимулируя классовое сознание рабочих, живо представляя им их возвышенную миссию в истории и, как следствие, включая их устремления в идею всеобщей стачки.
Катастрофический характер всеобщей забастовки повышает ее моральную ценность. Он побуждает рабочих готовиться к финальной схватке моральным усилием над собой, ибо только в такие уникальные моменты жизни, "когда мы делаем усилие создать в себе нового человека", "мы овладеваем собой" и становимся свободными в Бергсоновском смысле этого слова. Поэтому всеобщая стачка поднимает социализм на роль величайшего морального фактора нашего времени.
Сорель и Маркс. "Таким образом, господин Сорель", - замечает Левин, - "начав с Маркса, кончает Бергсоном. Попытка связать его взгляды с философией Бергсона была сделана во всех его более поздних работах. Но все это время г-н Сорель утверждает, что он верен "духу Маркса". . . Однако сомнительно, чтобы между "духом" Маркса и духом профессора Бергсона было какое-то родство. Скорее всего, профессор Сорель молчаливо предположил это сродство, потому что он интерпретирует"дух" Маркса особым и произвольным образом (Levine, op. cit., pp. 150-1)".
На самом деле, как указывает Левин, Сорель отличался от Маркса в своем акценте на мистических и подсознательных факторах, в отличие от экономических факторов социального развития; в своем крайнем скептицизме относительно возможности определения будущего хода истории и в своей вере в то, что новый социальный порядок придет - если он вообще придет - через возможную или вероятную всеобщую забастовку, а не в результате необходимых экономических и социальных изменений. От Прудона, анархиста, Бергсона, Ницше и Ренана Сорель получил, пожалуй, больше вдохновения, чем от социалистического мыслителя.
Можно добавить, что фактическое влияние Сореля на синдикалистское движение часто переоценивалось. Многие из его философских интерпретаций, особенно в отношении всеобщей забастовки, получили недостаточное рассмотрение среди рядовых членов движения. Позже он порвал отношения с синдикализмом и одно время сотрудничал с группой, издававшей "неомонархический" журнал.
Другие теоретики. Труды Лагарделля были гораздо более систематичны, чем труды Сореля. Он ограничил свое внимание экономическим и политическим аспектом и признал ценность демократии в обеспечении возможности социализма, а Социалистической партии - в решении проблем, не входящих в сферу промышленной деятельности. Вклад Эрве был главным образом в области отношений движения к милитаризму и армии, к которым он был ожесточенным противником до участия Франции в мировой войне.
На философию революционного синдикализма существенное влияние оказали не только вышеперечисленные факторы, но и многие анархистские мыслители и писатели, а также левые социалисты, пришедшие в движение.
Более поздняя история французского синдикализма (1902-1914). ТНе так уж и много осталось теории синдикализма. С 1902 года и до начала Первой мировой войны в конфедерации между революционной ветвью движения и реформистами шла постоянная борьба. В течение 1905 и 1906 годов французские профсоюзы провели энергичную кампанию за восьмичасовой рабочий днь, в ходе которой были арестованы несколько лидеров Конфедерации, а правительство под руководством Клемансо направило многочисленные войска в Париж для защиты его от так называемой "грядущей революции", которую ВКТ планировало осуществить в обществе.
Социалисты объединяются. Синдикалисты обсуждают отношения. На съезде Амьена в сентябре 1906 года вопрос о принадлежности профсоюзного движения к Социалистической партии вновь вышел на обсуждение. К этому году этот вопрос приобрел иной аспект, чем тот, который был выявлен на предыдущих конгрессах. Международный социалистический Конгресс в Амстердаме в 1904 году призвал французских социалистов объединиться, если это возможно, в единое движение. В результате этой акции в апреле 1905 года был проведен Конгресс объединения, и "Parti Socialiste de France" и "Parti Socialiste Frangais" сформировали "Parti Socialiste Unife". На своем первом съезде в октябре 1905 года Объединенная партия потребовала членства в составе 35 000 членов в 2000 группах. На выборах 1906 года в парламент были избраны 54 социалиста, принадлежащие к партии. С этим союзом социалистических сил исчезла одна из причин действия Конфедерации в первоначальном отчуждении от политических организаций трудящихся. М. Ренар, секретарь Федерации Текстильщиков, по инициативе своего профсоюза настоятельно призвал установить постоянные отношения между этими двумя группами. Наряду с экономической борьбой следует вести политическую борьбу, утверждал Ренар, с целью закрепления трудового законодательства за рабочими. Социалистическая партия всегда предлагала и голосовала за законы, имеющие своей целью улучшение условий для рабочего класса, а также их освобождение, и поэтому была логичной партией которую следовало поддерживать (XV Congrеs Corporatif (Amiens, 1906, pp. 135-6)). Если бы революция произошла сегодня, добавил он, то синдикаты с их нынешней организацией не смогли бы вести промышленность без использования правительственного аппарата, и с этой точки зрения Социалистическая партия также была полезна экономическому крылу. Г-н Ренар заявил, что он не намерен вводить политику в Союз. Политика уже была введена. Всякий раз, когда перед синдикатами излагалась антимилитаристская резолюция, когда проповедовалось воздержание от выборов, возникала политика (там же, p. 165).
Однако как реформистские, так и революционные элементы боролись с этой резолюцией. Текстильная Федерация была побеждена голосованием 724 против 371, и ВКТ объявил себя "независимым от политических школ". В принятой на съезде Декларации принципов она выступала за повседневную борьбу за лучшие условия и утверждала, что синдикаты готовят путь к освобождению рабочих, которое может быть осуществлено только путем экспроприации капиталистического класса. Конгресс вновь одобрил всеобщую забастовку как средство достижения этой цели и заявил, что он рассматривает синдикат как будущую основу социальной организации. Каждый синдикалист был свободен участвовать вне своей организации в любом политическом движении, которое он считал лучшим, но он не должен был вводить свои идеи в Союз.
Забастовка 1910 года и Аристид Бриан. Забастовки и слухи о всеобщих забастовках и частых арестах были характерны с 1907 по 1909 год. 10 октября 1910 года началась железнодорожная забастовка по ветке Париж-Север. На следующий день забастовочный комитет объявил всеобщую забастовку железнодорожников, а двенадцатого числа Западная часть прекратила работу. Бриан, бывший ярый сторонник всеобщей забастовки, тогда еще в министерстве, арестовал членов комитета и поставил железнодорожников под знамена, установив таким образом состояние военного положения. Хотя второй забастовочный комитет занял место первого, забастовка была сломлена. Новый комитет не смог энергично функционировать, и на призывы рабочих восточных и южных железнодорожных дивизий к забастовке было мало отклика. К концу недели забастовка была практически прекращена, и 18 октября комитет распорядился возобновить работу.
Революционные члены Конфедерации приписывали поражение нерешительной тактике реформистских лидеров, тогда как последние утверждали, что действия левого крыла по организации забастовки на Северных железных дорогах были слишком поспешными. Поражение было явным ударом по престижу Конфедерации, хотя оно и не направлялось этим органом.
В последующие годы перед Первой мировой войной Конфедерация проводила кампанию против неадекватного закона о пенсиях по старости, против волны милитаризма и национализма, которая охватила страну после инцидента в Агадире летом 1910 года, и за сокращение продолжительности рабочего дня. Рост национальных союзов в течение десятилетия значительно опередил рост бирж, и, следовательно, в конце этого периода национальные союзы были в Конфедерации гораздо сильнее, чем биржи.
В течение этих лет философия синдикалистов также приобрела сторонников среди рабочих в некоторых других странах, особенно в Италии и Испании. В Соединенных Штатах промышленные рабочие всех штатов придерживались общей синдикалистской точки зрения.
Война 1914-18 годов временно успокоила синдикалистское движение. Эрве, воинствующий антипатриот, и другие лидеры французского синдикализма стали частью военной машины, и после войны там развился резкий раскол между коммунистами, которые отдали свою приверженность Москве, и чистыми и простыми синдикалистами, которые отказались иметь политическую партию, независимо от того, насколько она будет революционна, и будет ли она диктовать свою политику. Многие из старых синдикалистов, ранее считавшихся революционерами, теперь подвергались нападкам как консерваторы. Несомненно, коммунистическое движение лишило синдикалистов некоторых из их наиболее активных членов и захватило многих молодых людей, которые в противном случае присоединились бы к их рядам.
Причины синдикализма во Франции. Было выдвинуто много причин для столь замечательного роста синдикализма среди рабочих во Франции в последние годы девятнадцатого века и первые годы двадцатого века.
Молодость профсоюзного движения во Франции (оно стало легальным только в 1884 году); малые масштабы промышленности во Франции по сравнению с другими промышленно развитыми странами; французская традиция восстания и перемен путем быстрого, внезапного восстания, сосредоточившаяся в столице; историческая потребность - найденная в большей части французской литературы на протяжении поколений - в экономической свободе, основанной на очень значительном влиянии анархистской философии и их концепции Общества свободных групп или коммун; отсутствие тирании в цехах; явные предательства рабочих выдающимися вождями, начавшими свою карьеру в парламенте как социалисты (среди них Бриан, Миллеран и Вивиани) и закончившимися как противники труда; доминирующее место, занимаемое "интеллигенцией" в политических движениях рабочего класса и Пролетарской реакции против этого господства; бедность профсоюзов и их неспособность финансировать длительные, затяжные забастовки; психология французских рабочих - тот факт, что, с одной стороны, им "не хватает метода, настойчивости и дальновидности", а с другой - "они чувствительны, импульсивны и воинственны (X Congrиs National Corporatif, p. 203; XII Congrиs National Corporatif, pp. 15 29, 44)"; и стремление французов найти фундаментальное философское оправдание своим действиям, которое диктует необходимость момента, - все эти элементы, несомненно, сыграли свою роль в принятии синдикалистской тактики и философии такой большой долей французских профсоюзных деятелей.
Социалистическая критика синдикалистов. Необходимость парламентских действий. Социалисты критикуют синдикалистов как на почве тактики, так и на почве основных принципов. Они утверждают, что в то время как самостоятельное политическое действие рабочего класса имеет свои опасности, экономическое действие также имеет свои опасности, но что и то и другое, взятое в целом, может быть использовано рабочими с очень сильным эффектом. Говорят, что парламентские лидеры рабочих партий становятся соглашателями; так же поступают и лидеры профсоюзов, заявляют социалисты, если они хотят сохранить свое лидерство. В самом деле, с тысячами последователей по забастовке, столкнувшимися с голодом, на профсоюзного лидера может быть оказано еще большее давление, по их мнению, чем на рабочий класс, и принуждение к компромиссу, чем на политического лидера пропаганды того или иного закона в Законодательную палату. В то время как политические лидеры покинули рабочий класс, профсоюзные лидеры, предавшие интересы труда, не малочисленны, и в среднем профсоюзе можно наблюдать столько же "политики", сколько и в политической партии. Представители социалистических партий в законодательных палатах, утверждают социалисты, как правило, могут рассчитывать, по крайней мере, на борьбу за трудовую свободу действий во время торговых споров. На них можно положиться, чтобы поддержать трудовое законодательство, которое защищает особенно слабые элементы среди работающего населения; использовать силу налогообложения, чтобы уменьшить неравенство богатства; поддержать общественные услуги для социального благополучия; и работать для социализации важных отраслей промышленности.
Социалисты никогда не полагались, однако, только на парламентские действия на пути социального прогресса. Они всегда стремились организовать рабочих в торгово-промышленные союзы и кооперативные организации и просвещать рабочих относительно их основных проблем, а также мобилизовать их в политические движения. Все законные органы, по их мнению, должны использоваться рабочими в их борьбе за лучшую жизнь. Экономическое оружие, признают они, имеет определенные преимущества перед политическим. С другой стороны, с трудом завоеванное политическое оружие имеет преимущества перед экономическим. Во-первых, при всеобщем избирательном праве рабочие и капиталисты ставятся в один ряд с действительным голосованием. Каждый имеет один голос и только один голос. Поскольку рабочие составляют большинство, они могут путем надлежащего сотрудничества в конечном итоге получить контроль над законодательными собраниями. Конечно, на их пути есть много препятствий, но задача завоевания большинства не является невыполнимой. Кроме того, голосование стоит гораздо меньше времени, усилий и физического дискомфорта, чем забастовка за лучшие условия. В каждом случае требуются жертвы, но, как правило, жертвы в политической сфере не так велики, как в промышленной сфере.
Правда, интеллектуалы были в большей степени исключены из синдикатов или профсоюзов, чем из политических партий рабочего класса. Но, заявляют социалисты, они должны внести определенный вклад в движение за освобождение рабочих, и рабочий класс выигрывает, если он предоставляет некоторую свободу действий, через которую рабочие могут могут эффективно служить труду. Многие из наиболее важных лидеров мысли и действия рабочего класса были так называемыми "интеллектуалами", и очень большая часть нападок, направленных против господства "интеллектуалов" как таковых, исходила не от рабочих, а от меньших "интеллектуалов", стремящихся завоевать популярность среди рабочих. Кроме того, с развитием профсоюзов "интеллектуалы" все больше и больше призываются служить труду в самых разных сферах.
Что касается недостатков всеобщего избирательного права, то здесь сложились две школы мысли - Социалистическая и Коммунистическая. Многие социалисты признают нынешние недостатки демократического метода в том виде, как он действует в настоящее время. Они считают, однако, что многие из этих дефектов можно исправить, "больше демократии" - применение инициативы, референдума, отзыва, и других демократических гарантий; расширение образовательных возможностей, более тщательное разделение, какие проблемы должны решаться специалистами, а какие прямым массовым голосованием и т. д.