Причины неудачи. Вильгельм Вейтлинг. Диктатура гениальных людей. Воззвание к властителям земли. Дальнейшая жизнь
Эксперимент Брук-Фарм. "Брук Фарм" была в то время самым известным и зрелищным экспериментом. В тридцатые годы неформальная группа, которую недруги называли "Трансцендентальным клубом" (интерпретация слова "трансцендентальный", относительно данной группы, была выражена Рипли: "нас называют трансцендентальными, потому что мы верим в порядок истины, который выходит за пределы сферы внешних чувств. Наша ведущая идея - превосходство разума над материей (Quoted in Hillquit, op. cit., p. 96), время от времени собиралась в Бостоне для обсуждения социальных и философских проблем. Среди его членов были Джордж Рипли, Уильям Эллери Ченнинг, Джон С. Дуайт, Маргарет Фуллер, Ральф Уолдо Эмерсон, Генри Д. Торо, Натаниэль Хоторн и Элизабет П. Пибоди. От религиозных вопросов они перешли к социальным проблемам, и многие из них настаивали на требованиях утопических социалистов и выступали за создание колоний, которые могли бы доказать истинность или ложность этих требований. Из этого литературного круга Эмерсон писал Карлайлу:"мы все здесь немного дикие с бесчисленными проектами социальных реформ; человек не грамотен, но имеет проект нового сообщества в кармане жилета".
Рипли, в то время Унитарианский священник и ярый приверженец новых доктрин, особенно стремился подвергнуть испытанию свои взгляды и взгляды группы. Поэтому в 1840 году он оставил свой пост Унитарианского министра и выбрал молочную ферму в 200-акров в Западном Роксбери, недалеко от Бостона, для своего эксперимента. Группа примерно из двадцати человек, включая мистера и миссис Рипли, Дуайта, Готорна и Уильяма Аллена, отправилась туда жить и назвала её "институт сельского хозяйства и образования Брук - Фарм". Их идеал был благородным. Они хотели заменить "системой братского сотрудничества систему эгоистической конкуренции; обеспечить нашим детям и тем детям, которые могут быть вверены нашей заботе, преимущества высшего физического, интеллектуального и нравственного образования, которое при нынешнем состоянии человеческого знания только позволят имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы; создать привлекательную, эффективную и производительную систему производства; предотвратить проявление мирской тревоги компетентным обеспечением наших необходимых потребностей"; уменьшить стремление к чрезмерному накоплению, сделав приобретение личной собственности подчиненным честному и бескорыстному использованию; гарантировать друг другу средства физической поддержки и духовного прогресса и таким образом придать большую свободу, простоту, правдивость, утонченность и моральное достоинство нашему образу жизни (Hillquit, op. cit., p. 97)".
Для достижения этих целей они поддерживали единую норму вознаграждения за весь труд; максимальный рабочий день составлял десять часов; бесплатное содержание детей в возрасте до десяти лет, престарелых и больных; бесплатное образование, медицинское обслуживание, пользование библиотекой и ванной. Кроме того, они предусматривают, что все лица должны быть обеспечены работой в соответствии с их вкусами и возможностями.
Управление общиной было поручено четырем департаментам: общее руководство, сельское хозяйство, образование и финансы. В школе преподавали необычайно широкий спектр наук и искусств. В то время как рабочее время составляло большую часть дня, а досуг был скудным, жители наслаждались привлекательной общественной жизнью. Танцы, музыка, литературные и научные дискуссии были предоставлены в свободное время, и "Брук-Фарм" часто посещали Грили, Брисбейн, Ченнингс и Теодор Паркер.
В 1844 году, после национального съезда Ассоциаций, Ферма Брук стала полноценным Фурьеристским экспериментом, и была переименована в "фалангу фермы Брук" и стала центром Фурьеристской деятельности в Соединенных Штатах. Официальный орган сторонников Фурьеризма, "Предвестник", был передан в ведение Рипли, Даны и Дуайта. Лоуэлл, Уиттиер, Джордж Уильям Кертис, Парк Годвин, Хиггинсон, Стори, Чарминг, Грили и другие внесли в него большой вклад. И из этого центра вышло много выдающихся лекторов, чтобы разнести благую весть в другие части страны.
В 1846 году Ферма начала процветать в финансовом отношении, и жители жили в ожидании завершения строительства общего здания фаланги, самого претенциозного из их зданий. Но как раз когда строительство близилось к завершению, вспыхнул случайный пожар, и здание сгорело дотла. Это несчастье, случившееся в то время, когда движение в других частях страны ослабевало, оказалось роковым для эксперимента, и осенью от "Брук-Фарм" осталось лишь воспоминание о благородных идеалах и самоотверженной преданности.
Другие общинные эксперименты. В некотором смысле самым важным из четырех экспериментов была североамериканская "Фаланга", созданная рядом идеалистов Нью-Йорка в Ред-банке, штат Нью-Джерси, в 1843 году. Жители фаланги, в количестве девяноста человек, построили трехэтажный особняк и мельницу и разбили сад площадью семьдесят акров, инвестировав в собственность приблизительно 8 000$. Поначалу их усилия увенчались успехом, и к 1852 году имущество общины было оценено в 80 000 долларов.
Колония установила необычный обычай платить самую высокую заработную плату - хотя шкала была очень низкой - тем, кто выполнял самую тяжелую и неприятную работу, и выдавать дополнительное вознаграждение за особые навыки и талант. Светская жизнь, как и в случае с "Брук-Фарм", была приятной, и постороннему человеку ее участники казались веселой компанией. Эксперимент продолжался двенадцать лет, но ослабление внешнего движения и внутренние разногласия возымели свое действие, и после убытка из-за пожара в размере 12 000 долларов члены проголосовали за роспуск общины.
Последователи Фурье, Оуэна и Каббала провели множество других экспериментов, но рано или поздно они провалились. Более удачливыми оказались несколько религиозных колоний. Община Онейда была одной из самых процветающих. Коммунизм в этих последних группах, однако, был второстепенной чертой, и они имели незначительное социальное значение.
Причины неудачи. Неудача американских общин была вызвана несколькими факторами. Они часто основывались с небольшой подготовкой и с небольшим капиталом или без него. Члены этой группы обычно представляли собой разнородную группу простых авантюристов, которые обладали скудными знаниями о сельском хозяйстве или других профессиях, которые необходимо было развивать для процветания общины. Мало внимания уделялось отбору членов, и когда обсуждались основополагающие принципы колоний, совершенно различные точки зрения среди колонистов приводили к ожесточенным столкновениям. Часто предпринимались попытки детально разработать некоторые довольно фантастические планы социальных теоретиков, живущих в другой стране, не знакомых с трудностями, с которыми вынуждены были сталкиваться их последователи, и обладающих неадекватной философией человеческой деятельности. Прежде всего было трудно проводить изолированные социальные эксперименты на принципах, прямо противоречащих принципам внешнего мира.
Эти неудачи вызвали тревогу среди последователей Оуэна, Кабе и Фурье, поскольку Оуэниты рассматривали свои колонии как ядра для Всемирной федерации Ассоциаций, которая в конечном счете вытеснит существующую политическую и экономическую структуру, а последователи Фурье полагали, что фаланги, основанные здесь и там, скоро продемонстрируют здравость принципов учителя и приведут к их всеобщему принятию. С их исчезновением волна Оуэнитов и Фурьеристов постепенно пошла на убыль и окончательно исчезла из американской жизни.
Но, несмотря на то, что американские коммунистические эксперименты не смогли успешно приспособиться к промышленной среде, общины, во время из существования, обладали многими социальными преимуществами.
"Всякий, кто посещает коммунистическое общество, которое существует уже некоторое время", - говорит Нордхоф, - "не может не быть поражен количеством изобретательности, мастерства и делового таланта, развитого среди людей, от которых во внешнем мире не ожидали бы таких качеств. . . . Коммунисты честные. Они любят тщательную и хорошую работу и ценят свою репутацию за честность и порядочность. Их соседи всегда высоко отзываются о них в этом отношении".
"Все наблюдатели единодушно утверждают", - заявил Хиллквит, - "что коммунисты были, как правило, очень трудолюбивы, хотя никакого принуждения не применялось. . . . Болезнь была редким явлением среди них, и они, как известно, не имели ни одного случая безумия или самоубийства. И, наконец, необходимо отметить, что коммунисты неизменно уделяли большое внимание воспитанию своих детей и собственной культуре. . . . В целом коммунистический образ жизни оказался более благоприятным для физического, морального и интеллектуального благополучия человека, чем индивидуалистический режим (там же., pp. 128-31)".
Вильгельм Вейтлинг. Отчасти с американским радикальным движением, отчасти с немецким связан другой писатель-утопист Вильгельм Вайтлинг, портной по профессии и сторонник утопии, управляемой диктатурой гениальных людей. Вейтлинг родился в 1808 году в Магдебурге. Он получил мало образования, но благодаря своим необычным природным способностям, широкому чтению и обширным путешествиям в дни своего ученичества в качестве портного он приобрел огромный запас знаний. В раннем возрасте он принял теорию коммунизма и стал организатором и пропагандистом среди немецких рабочих, живущих в других странах. Он основал рестораны для путешествующих портных в Париже и Швейцарии и рабочее образовательное общество в Лондоне, а в 1846 году присоединился к немецкому рабочему обществу в Брюсселе, в котором Маркс и Энгельс были ведущими фигурами. Одно время он считался самой влиятельной фигурой среди немецких рабочих колоний в Швейцарии, Бельгии, Франции и Англии (там же., 1910, pp. 43-50).
Диктатура гениальных людей. В 1838 году Вейтлинг написал свою первую книгу "Мир как он есть и должен быть", а два года спустя - вторую "Гарантии гармонии и свободы", которая привлекла к себе широкое внимание.
Как и другие утописты, он основывал свой призыв к новой социальной организации на моральных основаниях. Идеальное состояние, которое он изобразил, содержало элементы, взятые из Сен-Симона и Фурье. Как и Сен-Симон, он хотел, чтобы управление делами в его высоко централизованной республике было предоставлено людям знания и гения.
- "Во-первых", - говорил он, - "я усвоил принцип, признанный в ученом мире аксиомой: должна господствовать философия. Затем я обдумал значение философии и обнаружил, что она представляет собой совокупность всех знаний. . . . Какие шаги следует предпринять, чтобы передать социальный порядок знанию?" Вейтлинг отвечает на этот вопрос, утверждая, что людей науки следует попросить подать заявку на эту должность и отправить свои научные диссертации. Они должны быть изучены членами академий, и "писатель, признанный лучшим, должен быть назначен в ту ветвь власти, где его природные дары могут принести наибольшую пользу обществу. Я выступаю за следующий порядок управления обществами. Во главе их должен быть поставлен триумвират, состоящий из великих философов, которые в то же время являются высшими авторитетами соответственно в науках исцеления, физики и механики (Sombart, Socialism and the Socialist Movement, p. 34)".
Воззвание к властителям земли. В заключение своих "Гарантий гармонии и свободы" Вейтлинг обращается к "могущественным мира сего": - "у вас есть средства завоевать большую славу, чем Александр или Наполеон. У вас есть средства устранить все пороки общества так, чтобы это было приятно и вам, и нам. Если мы будем вынуждены взяться за работу по-своему грубо и быстро, это будет утомительный и болезненный процесс как для нас, так и для вас. Подумайте, следовательно, и выбирайте!"
С другой стороны, он признавал классовые различия между работодателем и работником, и его взгляды на роль социальных классов были довольно близки к взглядам современных социалистов.
Дальнейшая жизнь. Вейтлинг был изгнан с родины за связь с тайными организациями. В Брюсселе он вступил в полемику с Марксом и Энгельсом по поводу его пропаганды насилия и тайных заговоров для достижения своих целей. Одно время он настаивал на том, чтобы 20 000 вооруженных рабочих, отправились в европейские столицы и запугали имущие классы, добиваясь признания принципов справедливости. В конце концов он отправился в Америку, где стал с особым энтузиазмом относиться к возможностям банков на бирже труда несколько по образцу Оуэна и помог основывать коммунистические колонии. Однако, потерпев неудачу, он прекратил свою деятельность в рабочем движении и провел последние дни в прозаической должности клерка в Бюро иммиграции в Нью-Йорке.