Разочарование в революции. Появление утопических социалистов. Бабеф. Его философия равенства. Постепенная национализация.Кабе. Икария. Усилия в реализации. Сен-Симон. Его роль во Французской революции
С наступлением восемнадцатого века наше место действия перемещается из Англии во Францию, ибо здесь жило большинство великих утопистов восемнадцатого и начала девятнадцатого веков.
Социальные силы и французская революция. Французские утописты были продуктом сил, которые привели к французской революции и ее последствиям. Долгое царствование Людовика XIV (1643-1715), с его непрекращающимися захватническими войнами, распутным двором, обременительной системой налогообложения, обанкротившимися финансами, ослабленной экономической системой и обнищавшим крестьянством, вызвало ожесточенное негодование против монархического строя. Негодование возросло под властью распутного преемника Людовика XV (1715-1774) и было озвучено многими французами, особенно Вольтером и Руссо. Вольтер (1694-1778) выразил свое сочувствие к бедным, но понадеялся что социальное спасение придет через на свободу мысли и индивидуальное самосовершенствование, а не через революционные изменения. Жан-Жак Руссо (1712-1778) выступил с критикой полумер интеллигенции и выступал за полную отмену царствующего порядка. Частная собственность, утверждал он, является грабежом, и Золотой век может наступить только после её уничтожения и возвращения к природе.
Эти труды оказали мощное влияние на революционное движение того времени и ободряли тех, кто скорее бы смёл, чем залатал монархические институты. Настрой на свержение французской монархии был усилен позицией правящего дома против всех реформаторских мер. Он была усилен Американской революцией. То, что сделала Америка, должны сделать французы. Вера в необходимость революционных перемен также постоянно поддерживалась растущими коммерческими и промышленными интересами того времени, желавшими вырвать политическую власть у аристократии. К ним присоединились крестьяне и городские рабочие, страдавшие от крайней нищеты и убежденные, что переворот будет означать для них свободу, равенство, братство.
Разочарование в революции. Революция пришла. Буржуазия обладала властью, ранее принадлежавшей титулованным классам. Люди были равны перед законом, но отношение собственности не изменилось, и когда простой человек захотел увидеть, что принисла для него революция, он обнаружил, что главные причины экономического и социального неравенства остались. Крестьяне и городские рабочие все еще были теми, на кого общество возложило все тяготы. Развитие машинного производства, сопровождавшееся долгими часами работы, низкая заработная плата и безработица, скорее ухудшила, чем улучшила положение рабочих. Эти условия вызвали крайний пессимизм со стороны многих идеалистов. Они обращали внимание других на конструктивные методы, с помощью которых равенство, свобода и братство могли бы стать реальностью. Среди последней группы были социалистические утописты.
Появление утопических социалистов. Эти писатели и пророки отличались друг от друга. Некоторые представляли себе будущее состояние общества, в котором государство будет детально регулировать как производственную деятельность, так и индивидуальное поведение. Другие связывали свою веру с системой свободного и добровольного сотрудничества. Все, однако, пытались представить себе индустриальное общество, в котором будет преобладать равенство экономических возможностей и где ни один человек не сможет жить за счет труда своих собратьев. В целом они, как и их предшественники, верили, что институт частной собственности возник в результате договора, заключенного в отдаленные века после исчезновения естественного государства и его коммунистической системы собственности. Однако они утверждали, что этот общественный договор может быть изменен в любое время отдельными членами общества. Он должен быть изменен таким образом, чтобы люди, которые по своей природе добры, были освобождены от порочных институтов и получили возможность развиваться согласно законам природы. Их следующий вопрос состоял в том, какую социальную организацию можно создать, которая даст полную силу силам природы? Именно в ответ на этот вопрос они разработали свои утопии, которые так сильно отличались идеями друг от друга.
Разрабатывая свои утопии, они мало беспокоились о том, допустят ли громадные промышленные силы, действующие в обществе, предполагаемые изменения. Они едва ли мыслили в терминах социальной эволюции. Все, что нужно было сделать, полагало большинство из них, - это представить план социального спасения, начать экспериментировать в малом масштабе, заинтересовать могущественных людей в его развитии и распространить его на массы. Такие мелочи, как состояние промышленности и подготовленность масс, их нисколько не беспокоили.
Бабеф. Бурная жизнь. Первым из школы утопических социалистов и в чрезвычайной степени продуктом революционного периода является Франсуа Ноэль Бабеф (1764-1797). Бабеф, который представлял старую коммунистическую концепцию абсолютного равенства, а не социалистический идеал равных возможностей, был одним из неистовых буревестников революции.
После короткой карьеры землемера и администратора департамента Сены он вступил в революционное движение и основал народную трибуну, вероятно, первую коммунистическую газету, когда-либо изданную. Оттуда он совершал яростные нападения на институты цивилизованного общества и, в частности, выступал против тех, кто положил конец царству террора. За эти действия он был арестован и заключен в тюрьму. После освобождения он создал тайную организацию с целью свержения Директории и введения коммунистического тысячелетия. Его усилия увенчались значительным успехом, и говорили, что в апреле 1796 года 17000 человек были готовы присоединиться к восстанию. Однако один из приближенных донес на "равных", как они себя называли, и Бабефа снова арестовали, а затем отправили на гильотину (1797).
Его философия равенства. Теоретическая основа коммунизма Бабефа была
почерпнута в значительной степени из "Кодекса Природы" Морелли, философия
которого лаконично выражена в изречении: "цель общества - счастье всех, а
счастье состоит в равенстве". "Природа", - утверждали его последователи в первой
статье официальной декларации прав тайного комитета, - "дала каждому человеку
равное право пользоваться всеми благами". Все обиды, притеснения и войны
происходят от неповиновения человека этому естественному закону (см. "Manifesto
of the Equals," 1856, Vol. II, pp. 423-453) (Аббат Морелли, родившийся
около 1720 года, был единственным писателем своего времени, который не
ограничился критикой старого общества, но сформулировал план нового порядка.
Человек, по словам Морелли, "от природы добр и естественно признает притязания
других. Таким образом, зло возникает в результате не природы человека, а
дезадаптации социальных сил. Таким образом, выход из положения заключается в
искоренении тех институтов, которые извращают человеческую природу. Единственный
институт, который больше, чем какой-либо другой, причиняет человеческие
страдания, - это институт частной собственности. Вторжение частной собственности
в первобытный коммунизм ответственно за зло и беспорядок времени.
Таким образом, Морелли в своем художественном произведении "Кодекс Природы"
настаивал на общей собственности на производительные блага, причем частная
собственность сохранялась только в тех вещах, которые были зарезервированы для
непосредственного использования. В идеальном обществе не было бы бездельников.
Каждый будет трудиться для общества "в соответствии со своими способностями и
делиться в соответствии со своими потребностями". (Code de la Nature, PP. 153-4;
Guthrie, Socialism before the French Revolution, p. 266). Ни один мужчина не
стал бы уклоняться от работы, если бы она была привлекательной. Чтобы
приспособить человека к этому состоянию, Морелли призвал к обязательному
образованию и обучению промышленным искусствам. Уникальной чертой его программы
было требование, чтобы каждый мужчина, достигший совершеннолетия, был принужден
к вступлению в брак и чтобы только тем, кто старше сорока лет, разрешалось
давать обет безбрачия. "Праздники брака" должны быть учреждены в качестве
поощрения брачного государства. Удовольствие он считал концом человеческих
устремлений. Все человеческие страсти он считал по существу добрыми).
Постепенная национализация. Бабеф, однако, не надеялся сразу достичь этого состояния абсолютного равенства. Оно должно было устанавливаться постепенно. Во-первых, будет национализирована вся собственность корпораций и учреждений. Собственность индивидуумов должна быть национализирована следующей, после смерти каждого она будет национализирована, поскольку наследства не будет. К концу пятидесяти лет вся собственность будет в руках нации. Затем производство будет осуществляться под руководством должностных лиц, избираемых всенародным голосованием. Эти чиновники определяли бы потребности людей и делили бы продукты промышленности между рабочими. Они будут получать такое же вознаграждение, как и обычные рабочие, и ротация в должности не позволит им укрепиться во властных позициях.
Дальнейшие действия. Страна, в соответствии с утопией Бабефа, будет разделена на различные регионы, и по приказу правительства рабочие будут переходить из одного региона в другой по мере необходимости. Излишки продукции более процветающего региона будут также направляться в нуждающиеся районы. Только граждане, выполняющие труд, считающийся полезным для государства, могли осуществлять политические права, положение, не отличающееся от принятого впоследствии Российской Советской Республикой.
Преподавание будет считаться полезным только в том случае, если оно проводится тем, кто заявил о своей приверженности принципам общины. Литература и изобразительное искусство не будут включены в категорию полезных занятий. Все должны одинаково питаться, одинаково одеваться - с учетом только пола и возраста - и быть образованными в практических науках. Дети должны были быть отобраны у родителей в раннем возрасте, воспитаны вместе и обучены принципам коммунизма, чтобы предотвратить рост неравенства.
Вывод. В то время как все предложения Бабефа не могут быть отвергнуты как невыполнимые, современный идеалист найдет эту Утопию в целом невеселой и неинтересной, подходящим продуктом эпохи террора и материализма, через которую проходил ее автор и в которой он играл столь активную роль. (Для более полной информации о его жизни и работе см The Last Episode of the French Revolution (Boston, 1911); see also Ely's French and German Socialism, ch. II (N. Y., 1883); Histoire de la Conspiration pour L'Egalit & dite de Babeuf, 2 vols. (Brussels, 1828).
Кабе. Карьера. Бабеф был одним из двух французов, которых относили под общим названием утопических социалистов, и которые определенно встали на сторону абсолютного равенства. Второй ученик этой школы, человек гораздо большего идеализма и поэтического воображения, чем Бабеф - Этьен Кабе.
Кабе родился в 1788 году в революционный период, получил хорошее образование, стал адвокатом, был назначен в начале тридцатых годов генеральным прокурором Корсики, должность которую он вскоре потерял из-за своей оппозиции правительству, и вскоре был избран членом Палаты депутатов. Впоследствии он стал редактором Le Populaire, журнала умеренных коммунистических принципов, и был приговорен к двум годам тюремного заключения за статью, появившуюся в этом журнале с критикой короля. Однако он бежал в Англию и там познакомился с утопией сэра Томаса Мора. Именно из этой книги он черпал вдохновение, которое привело его к написанию социального романа "Путешествие в Икарию".
Икария. В этой книге Кабе использует знакомый прием общения с путешественником, побывавшим в идеальной стране. Путешественником в этом случае был лорд Уильям Кэрисдолл, который наткнулся на вторую Землю Обетованную, Эдем, Элизиум, новый земной рай - Икарию, землю, где мир и мудрость, радость и счастье были всеобщими. Лорд Уильям вел дневник своих наблюдений в этом Элизиуме.
Согласно его записям, Икария является хорошо организованной промышленной машиной в национальном масштабе. Страна разделена на сто провинций, и каждая провинция на десять коммун. Столицы находятся в центре каждого района. Все симметрично и следует десятичной системе. Город Икария содержит прямые и широкие улицы и красивые сады. Каждый блок имеет ровно пятнадцать домов, все одинакового размера и конструкции. Город следит за тем, чтобы горожане были обеспечены всеми санитарными удобствами. Пыль собирают сложные машины, а тротуары покрыты стеклом, чтобы защитить граждан от дождя.
Каждый гражданин встает рано для завтрака в шесть часов, приготовленного по научным стандартам. Часы работы семь летом и меньше зимой. Государство владеет всеми крупными отраслями промышленности, следит за обработкой земли, строительством домов и всеми другими фазами производства и делит продукт промышленности поровну между рабочими. Жители выбирают офицеров, но эти офицеры наделены большой властью, и в течение их срока полномочий существует что-то сродни диктатуре техников.
Каждый мужчина, увы, должен носить одинаковую одежду, и все женщины и дети одеты одинаково, хотя разнообразие цветов допускается. Брак является моногамным, предварительное ухаживание предусмотрено в течение шести месяцев. Образование начинается в пять лет и продолжается до восемнадцати лет для мальчиков и семнадцати для девочек. После этого оба пола приступают к работе, для которой они лучше всего подходят. Все могут выйти на пенсию в 65 лет. Женщины пользуются большим уважением. Нет ни газет, ни способов кристаллизации общественных настроений, но есть право вносить предложения в общественные собрания. Искусство и литература поощряются, хотя книги должны быть представлены государству для утверждения перед публикацией.
В целом утопия, изображенная Кабе, хотя и более идеалистична, чем предложения Бабефа, представляет те же ограничения свободы личных действий и ту же монотонную однообразность, которые так притупляют инициативу и так противоречат современной социалистической концепции будущего государства.
Усилия в реализации. Кабе считал, что государство, подобное Икарии, находится в сфере возможности, и что оно может быть реализовано обществом в течение пятидесяти лет. Однако в его реализации инструментом будет служить учитель, а не солдат. Начало можно было бы положить принятием законов о минимальной заработной плате, обучением детей доктринам коммунизма и постепенным обложением налогами богатых и освобождением от налогов бедных.
Более того, он полагал, что создание образцовой колонии в каком-нибудь неразвитом регионе поможет убедить "Фому неверующего" в достоинствах его плана. Он добился предоставления земли в Техасе, основал там свою группу последователей, но из-за развития желтой лихорадки перенес свою колонию в Наву, штат Иллинойс, где собралось около 1500 Икарийцев. Но Кабе не был прирожденным лидером. Он мечтал о том, что он мог бы сделать с 500 000, и не смог заставить свои 1500 работать в гармонии. Разногласия, наконец, разрушили колонию. Некоторые ветви продолжались годами, но не имели большого значения, и люди его времени не смогли оценить его видение и следовать ему.
Сен-Симон. Юность. Мы оставляем Бабефа и Кабе и переходим к Сен-Симону. Мы находим в нем утописта, целью которого было развитие социальной системы, в которой человек был бы вознагражден в соответствии с его делами и равными возможностями, а не механическим равенством.
Граф Анри де Сен-Симон был уникальной личностью в истории социальных реформаторов. Он родился в Париже в 1760 году, младший брат в дворянской семье, которая прослеживала свою родословную от Карла Великого. После потери наследства, приносящего доход в 500 000 франков, из-за ссоры между его отцом и герцогом Сен-Симоном, он пишет: "Я потерял состояние и титулы герцога Сен-Симона, но я унаследовал его страсть к славе". Чтобы не забыть о славной судьбе, уготованной ему, он приказал камердинеру будить его каждое утро со словами: "Встаньте, Граф, вам предстоит совершить великие дела.’
В девятнадцать лет он уехал в Америку, принял участие в Американской революции, получил официальное признание за свое доблестное поведение при осаде Йорктауна и был произведен в полковники по возвращении во Францию в возрасте двадцати трех лет. Военные дела, однако, мало интересовали его, и вскоре он оставил свой пост. Он заметил, что его гораздо больше интересует политическая, чем военная сторона американской революции, и в Америке он поставил перед собой задачу изучения "движений человеческого разума, чтобы затем я мог трудиться для совершенствования цивилизации. С тех пор я посвятил себя этой работе без остатка, посвятил ей всю свою жизнь"(See Lettres а un Amйricain, deuxiиme Lettre in his L'Industrie ou Discussions Politiques, Morales, et Philosophiques, Vol. II, pp. 33-4 (Paris, 1817), quoted in Ely, op. cit., p. 55).
Его роль во Французской революции. Во время Французской революции он встал на сторону революционеров, стал президентом местной коммуны и объявил о своем намерении отказаться от графского титула, так как он высоко ценил титул "гражданина". Однако титул "граф" навел на него подозрения, и он был заключен в тюрьму на одиннадцать месяцев как опасный гражданин. Сен-Симон заявил, что, пока он был в тюрьме, его предок Карл Великий явился ему и сказал: "С тех пор как существует мир, ни одна семья не имела чести произвести героя и философа первого ранга; этот успех был зарезервирован для моего дома. Сын мой, твой успех как философа будет равен моему как воина и политика".