Другая проблема заключается в том, что значительное влияние безработицы на регрессии субъективного благосостояния вполне может отражать скрытые личностные черты, которые совместно влияют как на вероятность стать безработным, так и на самооценку благосостояния. Эти различные интерпретации того, почему мы считаем, что безработица является значительным (негативным) предиктором субъективного благополучия, очевидно, имеют довольно разные последствия для политики. Если представлять, что безработные имеют меньшую полезность при данном доходе, тогда можно было бы по-другому относиться к таким мерам политики, как выплата пособий по безработице и налогообложение доходов (Например, Мирлис (2014) указывает на корреляцию между безработицей и субъективным благосостоянием, чтобы мотивировать анализ оптимального налогообложения, когда работа приносит пользу. В Главе 9 вы вернёмся к этому вопросу). Однако это менее очевидно, если вместо этого эффект связан со скрытыми психологическими факторами, которые, вероятно, не будут иметь отношения к благосостоянию.
Результаты психологических исследований свидетельствуют о том, что внутренние, временно стабильные черты личности систематически влияют на сообщаемое благополучие. Метаанализ исследований в области психологии выявил 137 личностных черт, коррелирующих с субъективным благополучием, сгруппированных под пятью обычно используемыми в психологии заголовками: "экстраверсия", "уступчивость", "добросовестность", "невротизм" или "эмоциональная стабильность" и "открытость опыту" (См Де Нив и Купер (1999). Эти психологические черты обычно не измеряются в стандартных социально-экономических опросах, используемых при моделировании субъективного благосостояния. Но, как мы увидим, их присутствие вызывает беспокойство при использовании таких данных для оценки влияния на благосостояние (скажем) безработицы.
Обращаясь к литературе по психологии, какие черты личности имеют значение? Из 137 личностных черт, выявленных в вышеупомянутом мета-исследовании, наиболее сильная корреляция с субъективным благополучием в пяти упомянутых выше категориях (Я выбрал личностные черты со средневзвешенным коэффициентом корреляции (по выборкам) 0,30 или выше; корреляция положительная, если не указано иное): экстраверсия: "социальная компетентность"; приятность: "коллективная самооценка", "страх близости" (отрицательный), "межличностный локус контроля", "социальная эмоциональность", "социальный интерес", "социальный темп", "доверие"; добросовестность: "стремление к контролю", "торможение" (отрицательное), "пластичность"; невротизм: "дистресс" (отрицательный), "эмоциональная стабильность", "мятежно-недоверчивый" (отрицательный), "репрессивная защита" (отрицательный), "социальная тревога" (отрицательный), "напряжение" (отрицательный); открытость опыту: "уверенность в себе", "самоуважение." Это источники неоднородности, которые хотелось бы контролировать при проведении межличностных сравнений благосостояния для большинства целей; тот факт, что человек заторможен, непокорен или неуверен в себе, обычно не является основанием для благоприятного налогового режима, например. Если бы эти психологические факторы оказались некоррелированными с другими представляющими интерес переменными, то нам не нужно было бы их контролировать, скажем, при измерении влияния безработицы на благосостояние. Объяснение будет ниже, но скрытые психологические факторы не повлияют на результаты. Однако вполне вероятно, что ряд личностных черт, повышающих самооценку благосостояния, также положительно коррелируют с доходом и отрицательно коррелируют с безработицей. Приведенный выше список личностных качеств, которые, как считается, способствуют чувству благополучия, в значительной степени совпадает с желательными качествами, на которые, как говорят менеджерам по персоналу, следует обращать внимание при собеседовании с кандидатами на работу (См. например, Дарити и Голдсмит (1996). Такой подход имеет смысл, поскольку есть свидетельства того, что счастливые работники более продуктивны в различных отношениях (Фрэнк (1985) рассматривает доказательства). Например, существующая обширная литература по психологии предполагает, что различные личностные черты влияют на прогулы работников (Примерами могут служить Джадж и др. (1997) и Сальгадо (1997). Некоторые из этих черт заметно пересекаются с теми, которые, как считается, влияют на субъективное благополучие, такими как экстраверсия, добросовестность, и эмоциональная стабильность (См. Де Нив и Купер (1999). Можно придти к заключению, что определенные черты личности способствуют счастью, но заставляют респондентов опроса не разглашать, что они больны. Подтекст очевиден. Статистически сильный эффект безработицы, обнаруженный, например, в регрессиях субъективного благосостояния, может быть просто выявлением этих пропущенных личностных черт.
Аналогичные отклонения могут возникать при оценке влияния других факторов, таких как доход, состояние здоровья и размер семьи. Например, субъективные данные о благосостоянии предполагают большую экономию за счет масштаба потребления, чем вышеупомянутые методы, использующие объективные данные. Однако демографические эффекты, обнаруженные в перекрестных исследованиях (в частности, размер домохозяйства при данном доходе на душу населения), не были признаны надежными (См., например, исследование Равиллиона и Локшина (2002) для России с использованием панельных данных). Степень экономии на масштабе размера домохозяйства в индивидуальном субъективном благосостоянии, о которой говорится в ряде работ в литературе, вполне может отражать скрытые личностные эффекты о демографических характеристиках домохозяйства респондента. Результаты перекрестного анализа по этому вопросу вполне могут быть серьезно искажены скрытой тенденцией к тому, чтобы у внутренне более счастливых людей имеют большие семьи.
Другая проблема связана со скрытыми различиями в том, как опрашиваемые интерпретируют субъективные вопросы. Регрессионная оценка предполагает, что пороговые значения - значения базового показателя благосостояния, при которых изменяются порядковые ответы по указанным шкалам, - являются постоянными параметрами, одинаковыми для всех респондентов. "Неоднородность масштаба" может быть определена как любая ситуация, в которой это предположение не выполняется (т.е. что пороговые значения являются особыми). Если такая неоднородность существует и она коррелирует с ковариатами в регрессиях субъективного благосостояния, то из регрессий, найденных в литературе, будут сделаны предвзятые выводы о лежащей в основе функции благосостояния. Это опасение возникает в дополнение к более знакомым опасениям по поводу возможной эндогенности регрессоров, которые создают корреляции с членом ошибки в базовой непрерывной переменной для субъективного благосостояния; см. более раннее обсуждение в этом разделе о прогнозируемых показателях благосостояния.
Опасения по поводу таких систематических ошибок измерения в субъективных вопросах побудили некоторых наблюдателей предостеречь от их использования в качестве зависимых переменных. Марианна Бертран и Сендхил Муллайнатан (2001, 70) приходят к выводу, что "субъективные переменные не могут разумно использоваться в качестве зависимых переменных, учитывая, что ошибка измерения, вероятно, очень причинно коррелирует с объясняющими переменными". Это отвергает очень много прошлых и потенциальных програм, использующих субъективные вопросы о благосостоянии.
Но действительно ли такая негативная оценка оправдана? Было бы справедливо сказать, что потенциальная проблема систематической неоднородности масштаба получила лишь мимолетное внимание в обширной эмпирической литературе, посвященной субъективным сравнениям благосостояния. В одном (в остальном тщательном) обзоре результатов большого числа работ, в которых использовались регрессии для оценки субъективного благополучия, даже не упоминалась возможность предвзятости из-за систематических различий в шкалах (хотя в нем были отмечены опасения по поводу возможной эндогенности некоторых регрессоров) (Исследование, на которое ссылается Долан и др. (2008). В некоторых работах используются линейные регрессии для порядковых ответов на субъективное благополучие, а не нелинейная модель (наиболее популярным вариантом которой является упорядоченный пробит). Предположение о постоянных масштабах явно выражено в Упорядоченном пробите, но проблема явно все еще присутствует в линейных моделях), по-видимому, широко распространенная точка зрения отражена в авторитетном опросе статья Бруно Фрея и Алоиса Штутцера (2002), в которой отмечается масштабная неоднородность в ответах на самооценку благосостояния, но утверждается, что это не делает недействительными регрессионные модели для таких данных. Это утверждение трудно отстоять на априорных основаниях, учитывая вышеупомянутые опасения по поводу предвзятости. Казалось бы, преждевременно либо игнорировать проблему (следуя совету Фрея и Штутцера), либо отказываться от субъективных регрессий бедности/ благосостояния, зная только, что существует потенциальная предвзятость (следуя Бертрану и Маллайнатану).
Недавнее исследование попыталось пролить свет на устойчивость регрессий субъективного благосостояния к этим различным проблемам. В одном исследовании использовались панельные данные по России, чтобы попытаться устранить влияние скрытых индивидуальных черт личности, которые в их модели интерпретировались как аддитивные эффекты (См Равиллион и Локшин (2001). (О панельных данных см. Вставку 3.7; в Главе 8 будет более подробно рассмотрено использование панельных данных). Исследование показало, что прошлые перекрестные исследования значительно переоценили потери благосостояния из-за безработицы, что, вероятно, выявляет скрытые личностные черты. Тем не менее, исследователи по-прежнему обнаруживают, что потеря благосостояния из-за потери работы приводит к потере дохода.
Просьба респондентов опроса поместить виньетки (небольшие эпизоды), описывающие гипотетические домохозяйства или ситуации, в одну шкалу использовалась для решения проблем, связанных с неоднородностью шкалы, в нескольких исследованиях субъективных данных о состоянии здоровья, политической эффективности и удовлетворенности работой (Кинг и др. (2004) и Кинг и Вонг (2007) разработали виньетки, чтобы установить общие точки на разнородных эталонных шкалах, касающихся политической эффективности в Китае и Мексике. Кристенсен и Йоханссон (2008) использовали виньетки для привязки субъективных шкал удовлетворенности работой. Каптеин и др. (2008) используют виньетки для сравнения удовлетворенности жизнью между респондентами в Соединенных Штатах и Нидерландах. Баго д'Юва и др. (2008) использовали их для корректировки самооцененных медицинских данных на предмет предвзятости отчетности). Следуя этому подходу, возник интерес к возможности использования виньеток для изучения структурывлияние на субъективное благополучие и были предложены различные тесты для определения смешивающего эффекта неоднородности шкалы с использованием данных (См. Бигл и др. (2012), которые использовали данные по Таджикистану. Раваллион и др. (2015) расширили анализ, используя виньетки для Гватемалы и Танзании).
Проведенные на сегодняшний день исследования с использованием виньеток выявили значительную неоднородность масштабов - настолько, что стандартным субъективным показателям бедности нельзя доверять (См. Бигл и др. (2012) и Равиллион и др. (2015). Во Вставке 3.20 эти результаты обсуждаются. Однако, на более позитивной ноте, регрессии субъективного благосостояния, которые игнорируют неоднородность шкалы, по-прежнему дают весьма схожие результаты с теми, которые её учитывают. Таким образом, эти результаты свидетельствуют о том, что неоднородность шкалы является серьезной проблемой при использовании необработанных данных о субъективном благосостоянии и субъективной бедности. Тем не менее, кажется, что можно извлечь что-то полезное из использования таких данных в качестве зависимых переменных в ситуациях, когда нет другого выбора, кроме как предполагать постоянные шкалы. Таким образом, субъективные данные могут быть более ценными для изучения компромиссов между измерениями благосостояния (особенно когда это включает нерыночные товары), чем в качестве прямых показателей благосостояния. Мы вернемся к использованию субъективных данных при установлении черты бедности в следующей главе.
| Вставка 3.20 Считаете ли вы себя таким же
бедным, как эта семья? Респондентам опроса в Таджикистане, Гватемале и Танзании был задан следующий вопрос: "Представьте себе 6-ступенчатую лестницу, где внизу, на первой ступени, стоят беднейшие люди, а на самой высокой ступени, шестой, стоят богатые. На какой ступени вы сегодня находитесь?" Затем им были выданы виньетки с изображением четырех стилизованных семей. Респондентам было предложено поставить каждую из этих семей на одну и ту же шестиступенчатую шкалу. Затем их снова спросили об их собственном благополучии. Ниже приведены виньетки для самой бедной семьи. Таджикистан: "Семья А может позволить себе есть мясо только в особых случаях. В зимние месяцы они могут частично обогревать только одну комнату своего дома. Они не могут позволить себе, чтобы дети получили среднее образование, потому что дети должны работать, чтобы помочь содержать семью. Когда дети смогут посещать школу, они должны ходить в старой одежде и поношенной обуви. В холодные месяцы семье не хватает теплой одежды. Семья не владеет никакими сельскохозяйственными угодьями, только своим огородом у дома". Гватемала: "Семья Кастильо живет в глинобитном доме с одной комнатой и без туалета. В доме нет ни электричества, ни водопровода. Семья ест бобы и лепешки, но никогда не может позволить себе мясо, яйца". Танзания: "Семья Джозефа / Джозефины состоит из 6 человек - 3 взрослых и 3 детей - живущих в глинобитном доме у реки, которая служит в качестве основного источника воды. Один из детей учится в начальной школе. Никто из взрослых не обучался грамоте. Семья не имеет земли и поддерживает себя, занимаясь случайным сельскохозяйственным трудом для крупного землевладельца. Они имеют один небольшой прием пищи в день и очень редко едят матуке, мясо или рыбу. У семьи нет мебели, и она спит на полу". Исследование показало, что 14% респондентов из Таджикистана неявно считают, что они не лучше, чем описанное выше домашнее хозяйство (т.е. они ставят это домашнее хозяйство на ту ступеньку или выше, на которую они ставят себя). Напротив, только 7,5% поставили себя на самую низкую ступеньку. Таким образом, существует значительная неоднородность в шкале измерений среди бедных. Что касается выборки из Гватемалы, то 32% респондентов, участвовавших в опросе, были не в лучшем положении, чем в самой бедной виньетке выше. Это ближе к уровню бедности в 25%, основанному исключительно на субъективных оценках благосостояния. В Танзании 25% опрошенных оценивают свое собственное благосостояние на уровне или ниже благосостояния семьи описанной выше. Дополнительная литература: Раваллион и др. (2013). |