На волне увеличивающегося информирования общественности, массовых протестов и политических дебатов в 1960-х годах последовала энергичная федеральная политическая реакция на имеющуюся в Америке бедность (Об истории и политическом контексте войны с бедностью см. Sundquist (1968) и Piven and Cloward (1993). Эта политическая реакция включала в себя значительно расширенные права на получение помощи семьям с детьми-иждивенцами (AFDC) - программу материальной поддержки бедным матерям-одиночкам, которая началась еще в 1930-х годах. Важно отметить, что предпринятые меры также включали в себя множество новых социальных программ, широко известных как "Война с бедностью" администрации Джонсона. Это был набор законодательных мер, принятых в 1964-65 годах, охватывающих питание (продовольственные талоны), здравоохранение (Medicare и Medicaid), образование, жилье, обучение и различные программы проводимые в городских районах. Новые инициативы включали в себя программу "Хорошее начало" - программу дошкольного образования, призванную помочь детям из бедных семей не оказаться в неблагоприятном положении при поступлении в школу.
Эти прямые меры по борьбе с бедностью были частью более широкого набора программ "Великого общества", которые включали в себя многие важные политические меры по сокращению бедности. Примером может послужить "Закон о начальном и среднем образовании" 1965 года, который увеличил федеральную помощь государственному образованию, включая программы, ориентированные на школы в бедных районах. Предпринятые усилия были сформулированы в явно рекламных терминах содействия: "нашим главным оружием ...будут лучшие школы, и лучшее здравоохранение, и лучшее жильё, и лучшая подготовка, и лучшие возможности трудоустройства, чтобы помочь наибольшему количеству американцев, особенно молодых американцев, избежать мук нищеты и постоянной безработицы" (из обращения Линдона Б. Джонсона, январь 1964 года).
В то время как сокращение бедности стало основной целью общества, новые программы были направлены на расширение прав и возможностей бедняков, а именно были направлены на охват афроамериканцев в гетто северных городов и лучшее интегрирование их в управление городом. Таким образом, в распределении программ существовал городской уклон, и особенно уклон к гетто; бедность в сельских районах привлекала относительно меньше внимания. Это предубеждение может быть истолковано как реакция на социальные беспорядки, возникшие в 1960-х годах. Но также существовали явные пропагандистские мотивы, а именно гарантировать, что в настоящее время обездоленные и исключенные из общественной жизни группы будут иметь лучший доступ к государственным услугам в будущем (См. Piven и Cloward (1993, ch. 9). Такой подход должен был стать всеобъемлющей политикой борьбы с бедностью, сочетающей поддержку и защиту (Вставка 1.7).
Имея в виду эту дополнительную цель, многие из новых программ также имели новую систему получения помощи, в обход существующих правительственных институтов, полагаясь на новых агентов в среде самого сообщества. Такой подход был оформлен в терминах идей гражданского участия и местной инициативы; эти идеи должны были вновь проявиться в политике борьбы с бедностью на уровне общин, которая стала превалирующей с 1990-х годов в развивающихся странах (Обзор усилий по развитию общин см. в работе Mansuri and Rao (2012). Использование нового административного механизма отражает тот факт, что государственные и местные органы власти (особенно на юге) стали рассматриваться как препятствия для проведения политики в интересах бедных слоев населения и принятия законодательства о гражданских правах. Политические структуры того времени не рассматривались в качестве надежного средства расширения прав и возможностей городской бедноты для обеспечения их устойчивого выхода из состояния нищеты.
Были некоторые споры о том, почему мы стали свидетелями этой новой политике борьбы с бедностью в Соединенных Штатах в 1960-х гг. Рост государственных расходов на программы борьбы с бедностью, по-видимому, не был вызван массовым сдвигом в американском общественном мнении (Heclo (1986) ссылается на опросы общественного мнения в США, свидетельствующие о том, что в вопросе о том, следует ли увеличивать расходы на социальное обеспечение население разделилось на две равные части). Однако результаты выборов в Соединенных Штатах также зависят от регистрации избирателей. Урбанизация афроамериканцев привела к увеличению их регистрационных показателей и избирательного права для оказания влияния на гражданские права и политику борьбы с бедностью (Это также привело к значительным изменениям в усилении Демократической партии, которая привлекла большинство чернокожих избирателей примерно с 1940 года, за счет Республиканской партии). Социальная нестабильность, наиболее ярко проявившаяся во внутренних беспорядках и росте преступности в 1960-х годах, также вызывала широкое беспокойство, в том числе и у белых. Это также помогло мотивировать действия правительства. Кроме того, в этой политике прослеживается определенная степень патернализма, о чем свидетельствует большая зависимость от оказание поддержки натурой, а не наличными деньгами. Поддержка в натуральной форме, по-видимому, была более политически приемлемой.
Но речь шла не только о политике. Политический ответ был также интеллектуально обоснован доказательствами, идеями и дискуссиями того периода. С ростом влияния либеральных социальных комментаторов и социологов, примерно с 1960 года, произошел несомненный сдвиг в политическом мышлении. С самого начала политические усилия были сформулированы в нетрадиционных и не-благотворительных терминах, особенно подчеркивая права и возможности; например, основной законодательный акт был назван "Законом об экономических возможностях", а агентство, созданное для надзора за федеральными расходами на новую политику, было названо "Управлением экономических возможностей (УЭО)". Интеллектуальные сдвиги того времени стимулировали активные усилия федеральных властей по оспариванию многих местных законов и политики, которые работали против интересов бедных людей, включая расовую дискриминацию и отказ в предоставлении социальных пособий тем, кого считали недостойными (См. Piven and Cloward (1993, ch. 9). Кроме того, возросла поддержка федеральным правительством неправительственных организаций, которые информировали малоимущих мужчин и женщин об их законных правах и льготах.
Споры об этой новой социальной политике продолжались и в последующие десятилетия. С самого начала новые административные механизмы вызывали противодействие со стороны многих государственных и местных органов власти, которые в значительной степени оставались в стороне от этого процесса. Звучали и обвинения в коррупции. Перекликаясь с аналогичными дискуссиями, которые велись более двухсот лет назад, некоторые видные критики утверждали, что эти программы создают бедность, препятствуя стремлению работать и быть бережливыми, в то время как другие (поддерживающие новую политику в принципе) считали, что программы были недостаточно финансируемыми и несогласованными. Несомненно, были допущены ошибки. Некоторые из первоначальных программ были изменены или прекращены, но некоторые продолжаются и сегодня (включая продовольственные талоны и программу "Хорошее начало").
Важным нововведением второго периода просвещения по вопросам бедности стали новые усилия, направленные на изучение эффективности политики борьбы с нищетой. Политические усилия также сопровождались оценочными усилиями на ранней стадии, включая различные случайные экспериментальные программы борьбы с бедностью. В Соединенных Штатах информационную поддержку войне с бедностью оказывал (среди прочих учреждений) новый национальный институт, созданный в 1966 году - Институт исследований бедности при Университете Висконсин-Мэдисон, которому было поручено изучать причины бедности в Соединенных Штатах и оценивать эффективность программ борьбы с бедностью с использованием как экспериментальных, так и не экспериментальных методов. Аналогичные усилия предпринимались и во многих других странах. (В Главе 6 мы вернёмся к этим методам).
Инициаторами войны с бедностью в Соединенных Штатах были в основном не экономисты, однако экономисты были вовлечены в дебаты и политическую борьбу этого периода; примерно в то же время такое же положение дел имело место и в Соединенном Королевстве и в Европе. Некоторые выдающиеся работы экономистов были ближе к традиции утилитаризма и всеобщего благосостояния, в которой они явно чувствовали себя более комфортно, чем при ведении дебатов о "правах". Эти проекты были также мотивированы желанием залатать дыры и устранить дефекты в развивающемся государстве всеобщего благосостояния. Сильные опасения включали в себя сдерживающие факторы для желания работать из-за высоких неявных предельных налоговых ставок на бедных людей, связанных с получаемыми им льготами. Действительно, некоторые схемы устанавливали 100% - ные предельные налоговые ставки для получателей; другими словами, социальные пособия изымали 10 долларов из каждых дополнительных 10 долларов дохода из других источников (Моффитт (2002) приводит историю программ социального обеспечения в Соединенных Штатах, сосредоточив внимание на этих аспектах). Фридман (1962) выдвинул радикальное предложение о введении отрицательного подоходного налога для замены других программ социального обеспечения. Такое новшество может, по крайней мере на бумаге, утверждать, что оно ликвидирует бедность, гарантируя, что ни один доход (по крайней мере, отраженный в налоговой системе) не будет ниже определенного уровня. Эта программа должна была финансироваться за счет подоходного налога, настроенного таким образом, чтобы ни один доход не падал ниже установленного порога. Аналогичное предложение о гарантированном доходе было сделано в Соединенном Королевства Мидом (1972). Американский налоговый кредит на заработанный доход (EITC), введенный в 1975 году, содержал некоторые элементы идеи отрицательного подоходного налога. Кредит на заработанный доход (EITC) предоставляет налоговый кредит (отрицательный налог) для работающих семей с доходами ниже установленного уровня. Он постепенно сокращается по мере роста доходов до принятого уровня. Размер отрицательного налога зависит от количества детей (а также от получаемого дохода). С тех пор многие другие страны ввели аналогичную политику (включая Австрию, Бельгию, Канаду, Данию, Финляндию, Францию, Голландию, Новую Зеландию, Швецию и Соединенное Королевство) (Мы вернемся к этим и другим формам целенаправленной политики по борьбе с бедностью в Главе 10).