написать

К К. С. Аксакову. 23 августа 1840

Спб. 1840, августа 2-3

Я совершенно согласен с тобою, любезный Константин, что вое заочные объяснения ужасно глупы, особенно письменные, - и ну и к чорту их. В самом деле, пора нам перестать быть детьми и понимать взаимные наши отношения просто, не натягивая их ни на какие мерки.

Что тебе сказать мне о самом себе? И много хотелось бы, а не говорится ничего.

Увидимся - потолкуем. Худо, брат, худо: мне все кажется, что жизнь слишком ничтожна для того, чтобы стоило труда жить; а, между тем, и живешь, и страдаешь, и любишь, и стремишься, и желаешь. Станкевич умер - и что после него осталось? - труп с червями. Одним словом, так или иначе, только результат все один и тот же:

- И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг,

- Такая пустая и глупая шутка!

Да и какая нам жизнь-то еще? В чем она, где она? Мы люди вне общества, потому что Россия не есть общество! У нас нет ни политической, ни религиозной, ни ученой, ни литературной жизни. Скука, апатия, томление в бесплодных порывах - вот наша жизнь. Что за жизнь для человека вне общества! Мы ведь не монахи средних веков. Гадкое государство Китай, но еще гаже государство, в котором есть богатые элементы для жизни, но которое спеленало в тисках железных и представляет собою образ младенца в английской болезни. Гадко, гнусно, ужасно!

Всё больше сил, нет терпенья.

Спасибо тебе за внимание к моему брату, пожалуйста, не оставляй его.

Я слышал, что Сергей Тимофеевич скоро будет в Питере - очень приятно будет мне увидеться с ним. Прощай.

Твой В. Б.

Да скажи, увидимся ли мы с тобою, и когда именно.