Барельефы, Деваты, Апсары, Дварапалы и украшения стен

Если кхмерскому художнику и удавалось порой освободится от ограничений которые сдерживали его от самовыражения, то это несомненно были повествовательные формы барельефов. Убегая от строгой декоративной сложности арабеск, на объектах взятых из истории или мифологии, из эпических легенд или этнографии, он мог если уж если не освободить свои эмоции, то по крайней мере не зажато показывать движение, природу и жизнь. Так же возможно, хотя ничего от этого на сегодняшний день не сохранилось, что помимо этих каменных страниц, перекликающихся некоторым образом с западными средневековыми гобеленами, как например в Рене Матильде в Байё, существовали нарисованные фрески в том-же духе, служащие для оживления холодных, голых интерьеров храмовых стен.

За исключением Баконга, где на верхнем ярусе пирамид мы видим некоторые редкие остатки барельефов выставленных на открытом воздухе, кажется что до 11 века кхмеры довольствовались изображением всего нескольких сцен в ограниченных областях перемычек окон и дверей или фронтонов - наиболее примечательные из которых являются найденные на типманах* (*полукруглая или треугольная декоративная поверхность на стене над входом) Бантея Срей. После этого их применение предназначалось для фронтонов, иногда в единой композиции, иногда в налагающихся формах. Несведущие в законах перспективы, кхмеры использовали этот способ для указания последовательности видов, с нижнем уровнем, представляющим собой авансцену.

В Бапуоне барельефы появляются в частях узких областей стены, создавая последовательность небольших сцен, которые не смотря на легендарное воодушевление, имеют склонность к натурализму и просты по выразительности.

В Анкор Вате, с другой стороны, на двенадцати или тринадцати сотен квадратных метров больших внешних галерейных стен, имеются обширные композиции гармонирующие со строгим порядком монумента - стены полностью покрыты барельефами, без каких либо промежутков, формируя единое целое или разделяясь на участки, в соответствии с природой изображаемого материала - поверхности с бьющей через край жизнью, или же грубыми чётко стилизованными изображениями - все высечено на поверхности камня.

В Байоне, наконец - по меньшей мере во внешних галереях - легендарные персонажи уступают место наброскам из истории правителей и сценам повседневной жизни. Эти рельефы, более объёмные и менее формальные по стилю, предоставляют обширную информацию об обычаях древних кхмеров, часто немного отличающуюся от информации о современной Камбоджи. Как и в Анкор Вате они расположены в той части храма, которая доступна для публики, для которой они и предназначены. Именно здесь художник, вдохновлённый высшими силами, пытается отождествить себя с людьми, информировать их, поднять на свой уровень. Это была "пропаганда" того времени.

Ни кто не может уйти от барельефов без того чтобы не заметить впечатляющее воздействие Террасы Слонов в Анкор Томе. В одном ряду около 400 метров животных, практически реального размера, представленные в профиль, участвующих в сценах охоты и изображённых более реалистично чем реальные. Некоторые панели украшены изящными гарудами, стоящими "как атланты". Непосредственно на севере находится разукрашенная двойная стена террасы, известная как "Терраса прокажённого Короля", показывающая множество участков рядов  женщин  с непроницаемыми лицами, которые формируют дворы королей мифологических созданий, обитающих на склонах горы Меру. Такие отличия барельефов в стиле Байона.

Деваты, Апсары, Дварапалы

Имеются барельефы отдельных фигур или групп, высеченных иногда на плоских стенах или на фоне декорации, но обычно укрытые в нишах.

Как божественные нимфы - чья божественная природа так хорошо приспособлена для фронтального изображения - деваты в основном украшают зубцы алтаря и, в 12 столетии, стены залов и галерей. Анкор Ват насыщен сотнями, завлекая посетителей очарованием их вечно-спокойных улыбок. Свежесть энергии их юношеских фигур с оголённым торсом, грация их мягких жестов и их хрупкие пальцы, держащие лотос или играющие со стеблями цветов -  отвлекают внимание от их ног, которые неизменно страдают - и их неловко вывернутые ступни  всегда представлены в профиль в следствии неспособности изобразить их в перспективе.

Изображённые практически в половине сцен и украшенные драгоценностями деваты отличаются друг от друга в зависимости от периода, видом их длинных одеяний или "саронгов" и удивительным разнообразием их причёсок, тиар и диадем (мукут).

Литургический танец, который занимает такое важное место в ритуале - стела Та Пром говорит о 615 танцовщицах живущих в пределах храма - должен представляться скульптором так чтобы можно было отличить его от изображения обычных негибких поз и выражать некоторое движение. Но хотя камбоджийский танец имеет возможность выразить всю гамму чувств, апсары всегда появляются на камне в той же самой позе берущей начало в летящей фигуре, и хотя в это трудно поверить, отличия касаются только некоторых движений рук. Стилизация доведена до крайности, и использование шаблона несомненно.

В основном, в уменьшенном масштабе, и собранные как в Прах Кан, или в удивительно выраженных мотивах по двое и трое, как на пилларах Байона, тысячи апсар, покрытые только лёгкими накидками на бёдрах с развевающимися позади концами, украшены драгоценностями и блестящими головными уборами. Стоящие изолированно от мира на цветке лотоса на открытом пространстве, они - божественный символ радости.

Дварапалы это стоящие фигуры, вооружённые копьём или дубиной, изображённые на пилястрах сбоку от входов в святилище в определённых храмах, таких как Прах Кан - божество с доброжелательной улыбкой с одной стороны и Асурами с другой, их грозный характер представлен в чистом виде зловещей ухмылкой и суровыми чертами. Их предназначение предотвращать зло. В другом случае, укрытые в нишах на углах простенков прасатов, они мощные войны и более человечны по виду - спокойны как в Прах Ко или элегантны как в эфебе Бентай Срей.

Украшения стен

Из всех видов кхмерского искусства, настенные украшения больше чем какой либо другой вид, дают доказательство приспособляемости скульптора и его экстраординарной выдержки. Он не оставляет без внимания ни одну поверхность, буквально пожирая стену - от самого избытка изобилия рождается ощущение мрачности которая усиливается в центральных точках - где сложность возникает только при изучении деталей - хотя она и не отвлекает от чёткости линий и форм.

Всегда стеновая панель полностью покрыта - покрытием может быть либо регулярный слой геометрических мотивов или чистое украшение как в Бантей Срей. Другими словами существует комбинация некоторых зон украшения с органическим основанием созданная почти натуралистически, как в определённых частях Прах Кана. Как правило существует только несколько повторяющихся мотивов, используемых для образования основы повторения - хотя и никогда не являющимися простыми копиями. Эволюция продолжается и мелкие расхождения увеличиваются в течении столетий.

Вдохновение органически почерпнутое из лотоса, бутонов и лепестков расцветающих цветов даёт рождение целому ряду розеток. Изредка - особенно в ранний период - присутствует также утончённый зонтик голубого лотоса, перекликающегося с лотосом Египта. Целая разновидность вьющихся растений берёт своё начало из акантного листа, вытягивающихся и сворачивающихся в завитки, формирующих вертикальные полосы или последовательностей спиралей покрытых листьями - и так близких нашему Ренессансу - разрозненными статуэтками или животными.

Наконец, подавив все фантазии с помощью нескольких простых геометрических форм, художник исчерпывает все возможности, которые предоставляет круг, ромб и квадрат, объединенные в группы или панно.

На стенах внутренних пилларов и обнаруживающихся на открытых местах, в основном во время 12 столетия, на поверхность камня приходят изящные скульптуры для оживления суровости галерей, с молящимися фигурами установленными в нишах, нежными листьями и набором сплетений и подвесных фризов - истинная работа драпировки.